Коллектив авторов Биографии и мемуары - Русский быт в воспоминаниях современников. XVIII век

Вопль и крик разливался по всем улицам, как вода; во всех ближних приходских церквах ударили в колокола в набат, а потом на Спасских воротах, и, наконец, и по всем приходским церквам и во всем городе; а сие и произвело всеобщую тревогу и возмущение всего народа, которой со всех сторон бежал к Варварским воротам с дубинами, кольями, топорами и другими орудиями.

Таковое смятение, натурально, нагнало на всех людей, составляющих лучшую и умнейшую часть народа, страх и ужас; но никто так тем перетревожен не был, как помянутой архиерей. Сей, как предчувствуя приближающуюся к нему его страдальческую кончину, толико поражен был известием, полученным о сем мятеже, что от смущения не знал, что делать. Некто из консисторских чиновников, бывший тогда с ним вместе и все несчастное происшествие с ним видевший, и сам в оном некоторое участие имевший, описывает оное в письме к приятелю своему следующими словами:

«О таковом смятении и бунте услышав, владыко немедленно поехал из Чудова со мною и в моей карете, к Михаилу Григорьевичу Собакину, в надежде там переночевать, яко у холостого человека. Мы застали его больного в постеле и от набатов в великий страх пришедшего.

Мы принуждены были его оставить. Совет положили оттуда ехать к господину Еропкину; но как только выехали мы со двора от господина Собакина, то приказал он мне везти себя в Донской монастырь. Ни просьбы, ни представления мои не могли успеть, чтоб туда, то есть в Донской монастырь, не ехать.

Ехав по улицам ночью, какое мы видели зрелище! Народ бежал повсюду толпами и кричал только: «Грабят Боголюбскую Богоматерь!» – все, даже до ребенка, были вооружены! Все, как сумашедшие, в чем стояли, в том и бежали, куда стремление к убивству и грабительству влекло их.

В 10 часов приехали мы в Донской монастырь. В ожидании конца начавшемуся в городе смятению, я и не воображал, чтоб на Чудов было нападение. Но владыкин дух все сие предвещал; нрав народа был ему известен.

В тот же вечер, обратившаяся от Варварских ворот, чернь устремилась ночью на Чудов монастырь и, разлоглав ворота, искала везде архиерея, грозя убить его.

Все, что ни встречалось их глазам, было похищаемо, разоряемо и до основания истребляемо. Верхние и нижние архиерейские кельи, те, где я с братом имел квартиру, экономские и консисторские и все монашенские кельи и казенная палата, со всем, что в оной ни было, были разграблены.

Окны, двери, печи и все мебели разбиты и разломаны; картины, иконы, портреты, и даже в самой домовой архиерейской церкви с престола одеяние, сосуды, утварь и самой антиминс в лоскутки изорваны и ногами потоптаны были от такого народа, который по усердию будто за икону вооружался. Тому же жребию подвержены были наши библиотеки и бумаги.

В то время жил в Чудове, для излечения болезни, приехавший архимандрит Воскресенского монастыря, Никон, меньший брат архиерея. Чернь, нашед его и почитая архиереем, не только совсем ограбила, и хотя до смерти не убила, но так настращала, что он от страха в уме помешался и вскоре умер.

Наконец, какое было зрелище, когда разбиты были чудовские погреба, в наем Птицыну и другим отдаваемые, с французской водкой, разными винами и аглинским пивом. Не только мужчины, но и женщины приходили туда пить и грабить.

Одним словом, целые сутки граблен и расхищаем был Чудов монастырь и никто никакой помощи дать не мог. Где тогда были полицейские офицеры с командами их? Где полк Великолуцкий для защищения оставленный города? Где, напоследок, градодержатели?

Из чего заключить можно, что город оставлен и брошен был без всякого призрения. Из знатных бояр находился один только Еропкин в городе, и того убийцы искали, чтоб умертвить. Прочие же разъехались все по деревням.

Федор Иванович Мамонов, приехав на гауптвахту, просил хотя десяти солдат, с коими мог бы всех выгнать из Чудова, но капитан отозвался неимением на то указа. Итак, до тех пор дрался в Чудове, пока и сам почти до смерти прибит был каменьем.

О сем происшествии сведали мы на другой день, то есть 16-го числа, чрез посланного в Чудов одного служителя из Донского монастыря.

Владыко приказал мне немедленно дать знать о сих горестных обстоятельствах, письменно, господину Еропкину с таким представлением: что, посыланная, с общего их согласия, к Варварским воротам, для известного дела, команда от приставленных у Варварских ворот баталионных солдат разбита; что устремившаяся ночью на Чудов чернь все разбила и одни только остались стены; что оная же чернь, хотя везде искала его убить, но особливым Божиим Провидением он в чем стоял спасся, и что угрозы рассвирепевшей черни принуждают его искать убежища вне города.