Коллектив авторов Биографии и мемуары - Русский быт в воспоминаниях современников. XVIII век

Когда все сие делалось в губернии, губернатор о том не ведал ничего и вот вкратце его изображение. Г-н Нефедьев, встает всегда очень рано и не занимается никаким рассмотрением до губернии касающимся, а только подписывает определения, изготовленные г-м Есиповым, под присмотром губернаторши. Секретарь оные по утру приносит для подписи, которые для порядка г-н Нефедьев приказывает прочесть, а между тем сам слушая оные засыпает, в которое время секретарь продолжает чтение и когда кончит, тогда будит губернатора для подписки оных. После сего охотники приносят гнезда щенков от разных породистых собак, губернатор занимается добрые часа два сортировкой оных, назначает которых себе оставить, других в подарок, а третьих забросить.

В десятом часу утра начинаются посещения, в которое время оканчивается его туалет, в продолжение которого говорят вздор, ежедневные новости и проч., после чего карты занимают до обеда, после обеда и в вечеру. Такова была г-на Нефедьева ежедневная жизнь, исключая однако ж четверга, в который день должность губернатора была смотреть за исправностью свеч на игорных столах. В сем одном случае нельзя г-на Нефедьева не похвалить: он ведал, что губернаторская должность есть обширна, для исполнения которой потребны великие способности; он, не признавая в себе никаких, пустил течение дел следовать как-нибудь и меньше всего заботился о вверенной ему губернии. В таком случае виновен он как сын отечества, что сам не откажется от должности; виновно правительство его поставившее…

Между тем зачали оказываться неудовольствия наместника (Олонецкою и Архангельскою) и разные притеснение и подыски на губернатора (т. е. Державина). В угодность г. прокурора и г. губернатора, привязываясь к губернатору, прокуроры и стряпчие всякий день входили с дельными и недельными доносами и протестами в правление. Между прочими, коих всех описывать было бы пространно и ненужно, подан был протест от прокурора в медленном якобы течении дел. Сие было одно пресмешное о медведе. Надобно его описать основательнее, дабы представить живее всю глупость и мерзость пристрастия. По отъезде наместника скоро и брат его двоюродный, полк. Ник. Тутолмин, бывший председателем в верхнем земском суде, отпущен был в отпуск на 4 месяца. На Фоминой неделе того суда заседатель Молчин шел в свое место мимо губернаторского дома поутру; к нему пристал, или он из шутки заманил с собою жившего в доме губернатора ассесора Аверина медвежонка, который был весьма ручен и за всяким ходил, кто только не приласкивал. Приведши его в суд, – отворил двери и сказал прочим своим сочленам шутя: «Вот вам, братцы, новый заседатель, Михаил Иванович Медведев». Посмеялись и тот же час выгнали вон без всякого последствия. Молчин, вышедши из присутствия в обыкновенный час, зашел к губернатору обедать, пересказал ему за смешную новость сие глупое происшествие. Губернатор, посмеявшись, сказал, что дурно так шутить в присутственных местах и что ежели ( дойдет ) до него как формою, то ему сильный сделает напрягай. Прошел месяц или более, ничего слышно не было. Напоследок дошли до него слухи из Петербурга, что некто Шишков, заседатель того же суда, в угождение наместника, довел ему историю сию с разными нелепыми прикрасами; а именно, будто медвежонок, по приказанию губернатора, в насмешку председателя Тутолмина, худо грамоте знающего, приведен был нарочно Молчиным в суд, где и посажен на председательские кресла, а секретарь подносил ему для скрепы лист белой бумаги, к которому, намарав лапу чернилами медвежонка, прикладывали, и будто как прочие члены стали на сие негодовать, приказывая сторожу медвежонка выгнать, то Молчин кричал: «Не трогайте, медвеженок губернаторский». Хотя очевидна была таковая или тому подобная нелепица всякому, но как генерал-прокурору и генерал-губернатору она была благоугодна, то рассказывали и по домам за удивительную новость и толковали весьма для Державина невыгодно, и видно, сделан был план в Петербурге, каким образом клевету сию произвесть самым делом. В июле месяце, когда председатель Тутолмин возвратился из Петербурга к своему месту, то, не явившись к губернатору, в первое свое присутствие в суде, сделал журнал о сем происшествии по объявлению ему якобы от присутствующих. Услышав о сем, губернатор посылал к нему, чтоб он прежде с ним объяснился, нежели начинал дело на бумаге, более смеха нежели уважения достойное. Он сие пренебрег и вошел рапортом в губернское правление: выводя обиду ему и непочтение присутственному месту, просил во удовлетворение его с кем следует поступить по законам. Губернатор, получа такой странный рапорт и приметя в нем, что будто о каком государственном деле донесено во известие и наместнику, то чтоб не столкнуться с ним в резолюциях, медлил несколько своим положением, дабы увидев, что прикажет наместник, то и исполнить. Но как от него также никакого решения не выходило, то прокурор и вошел с протестом, что дела медлятся, указывая на помянутый рапорт верхнего земского суда.