Шамиль Куряев - 1917. Кара до покаяния

То же самое Керенский писал и в своих мемуарах (в 24-й главе, названной «Заключительная стадия борьбы за мою Россию»). Приведём сей цинизм полностью: «К 15 ноября предполагалось заключить сепаратный мир России с Турцией и Болгарией. Вдруг совершенно неожиданно где-то 20 октября мы получили секретное послание от министра иностранных дел Австро-Венгрии графа Чернина. В письме, которое пришло к нам через Швецию, говорилось, что Австро-Венгрия втайне от Германии готова подписать с нами мир. Предполагалось, что представители Вены прибудут на конференцию о целях войны, которая должна была открыться в Париже 3 ноября. Вполне вероятно, что Людендорф и все другие сторонники войны до последней капли крови узнали об этом раньше нас. А посему задача Людендорфа сводилась теперь к тому, чтобы помешать Австрии выйти из войны, а план Ленина – к захвату власти до того, как правительство сможет разыграть эту козырную карту, лишив его тем самым всех шансов на захват власти».

Так что сепаратный мир, заключённый с внешними врагами, – это «козырная карта» Временного правительства (которую оно, видите ли, по вине поторопившихся большевиков «не успело разыграть»)!

Чтобы оправдать такое откровенное предательство, Керенский в 22-й главе своих мемуаров («Союзники и русское правительство») делает великое открытие в военной истории: «В конце концов в 1917 году Германия попала в критическое, если не безнадёжное, положение. Её военные специалисты осознали, что силой оружия Германии войну уже не выиграть. Австрия и Турция, по сути дела, потерпели полное поражение и тяжёлыми жерновами повисли на шее Германии».

Это опять-таки случай так называемого вранья… То, что Центральные державы упустили военную инициативу и не имеют шансов на победу в затяжной войне против всего мира, стало очевидно уже к 1915 году! Однако воевать можно было ещё долго, и с переменным успехом. Недаром даже Болгария капитулирует только к октябрю, а Турция – к ноябрю 1918-го! Что же касается Австрийской Империи, то она послала Временному правительству предложение о сепаратном мире в самый разгар своих военных побед!

Именно в октябре-ноябре 1917 года на Итальянском фронте разворачивалось одно из крупнейших сражений Первой Мировой войны – битва при Капоретто. В ходе этой беспрецедентной по масштабу и успеху операции австро-германскому командованию удалось прорвать Итальянский фронт на большом протяжении и развить успешное наступление, в результате чего итальянские войска обратились в паническое бегство. В военной истории эти события часто называют «катастрофа при Капоретто».

Военный разгром вынудил уйти в отставку правительство Италии, а ситуация на Итальянском фронте была стабилизирована только благодаря массированной переброске английских и французских дивизий. Конечно, в такой момент сепаратный мир с Россией (читай: гарантированный безопасный тыл – вместо ещё одного фронта) был бы лучшим подарком Его Императорскому Величеству Карлу Первому!

Только с одной Германией Керенский и Терещенко не спешили заключать сепаратный мир. Впрочем, и по этому вопросу во Временном правительстве мнения разделились: так, военный министр Верховский настоятельно требовал (и на правительственных заседаниях, и в выступлениях перед комиссиями Временного совета Российской республики) немедленно обратиться к Германии с просьбой о сепаратном мире! Но тут Керенский и Терещенко рассчитывали «продержаться до окончания военной кампании 1917 года» – не знали, что им самим времени отпущено всего ничего…

Так что хитромудрое Временное правительство совсем чуть-чуть не успело выйти из войны – гады-большевики помешали. Вот что было главным «камнем преткновения» между большевиками и Временным правительством: кто первым заключит сепаратный мир! Несмотря на это, многие россияне и поныне думают, будто Россия вошла бы в число держав-победительниц в Мировой войне, – «если б не большевики».

§ 5.4.Правда, иные умники (далёкие от военного дела) могут на это заметить: а много ли пользы было союзникам от русской армии образца октября-ноября 1917-го?

Какая разница – остаётся такая армия на фронте (митингуя, «братаясь» и дезертируя) или же в полном составе расходится по домам? Разница есть. И союзники – которым приходилось сдерживать последний отчаянный натиск немцев и австрийцев на Западном и Итальянском фронте – прекрасно это понимали.

Уинстон Черчилль впоследствии так писал о важности Восточного фронта: «В 1917 году русский фронт был сломлен и деморализован. Революция и мятеж подорвали мужество этой великой дисциплинированной армии, и положение на фронте было неописуемым. И всё же, пока не был заключён договор о ликвидации этого фронта, свыше полутора миллионов немцев были скованы на этом фронте, даже при его самом плачевном и небоеспособном состоянии. Как только этот фронт был ликвидирован, миллион немцев и пять тысяч орудий были переброшены на запад и в последнюю минуту чуть не изменили ход войны и едва не навязали нам гибельный мир».