Шамиль Куряев - 1917. Кара до покаяния

Возможно, слова о «потере» для финансовых кругов европейских столиц были простой вежливостью со стороны автора некролога, лорда Бранда. Но одно можно сказать с уверенностью: как минимум для одной европейской столицы – Санкт-Петербурга – было бы лучше, если б смерть Терещенко (и всех его коллег по кабинету) наступила как можно раньше. Желательно – ещё до их прихода во власть.

§ 5.1.Итак, плоды будущей победы – уже сполна оплаченные неисчислимыми жертвами, принесёнными на её алтарь (что особо подчёркивал Милюков в своей ноябрьской речи), – к марту 1917-го оказались внезапно не нужны! Временное правительство сразу же заявило о том, что не желает вести войну до достижения ранее поставленных целей. Внешнеполитические цели у Временного правительства оказались те же, что у левых социалистов, – «прочный мир на основе самоопределения народов»; да ещё без аннексий и контрибуций! Тем самым откровенно предавались интересы России и обесценивались реки крови, пролитой русской армией на фронтах войны.

Именно предательство интересов своей страны – самое страшное преступление Временного правительства. Собственно говоря, именно это нас и должно интересовать прежде всего. Но предавали «февралисты» не только Россию – предавали они и союзников! Это предательство своих «братьев по оружию» проявилось в тайной подготовке Временным правительством… сепаратного мира с врагом.

Измена новых правителей «демократической России» союзническому долгу – исторический факт. Никакой тебе конспирологии, всё очевидно. Тот же Керенский в своих мемуарах рассуждал об этом совершенно спокойно: «Союзные правительства почувствовали, и вполне справедливо, что революция вывела Россию из членов Антанты». Не больше, не меньше.

Однако у нас об этом никогда не было принято говорить, так что широкой публике сия пикантная подробность Русской революции вовсе не известна.

Начать надо с того, что сообщение о февральском перевороте было сразу воспринято по другую сторону фронта как счастливая весть. В стане Центральных держав наметилось радостное оживление: оптимистичные нотки появились и в секретной дипломатической переписке (например, в письме Карла Первого Вильгельму Второму), и на страницах австро-германской прессы. Очень многие выражали надежду на скорые перемены к лучшему – то есть на заключение Россией сепаратного мира с Центральными державами.

В свете этого смешно читать сегодняшние откровения Николая Старикова, умудрившегося написать на страницах своего боевика «Кто убил Российскую империю?», что «спасительный сепаратный мир кайзер Вильгельм мог пытаться заключить только со своим венценосным племянником Ники, а не со сторонниками «войны до победного конца», из которых комплектовалась новая российская власть. В тот момент это было ясно всем». Да вот нет же! – в действительности всё обстояло как раз наоборот!

Не менее забавно и то, что за несколько месяцев до Февральской революции, в ноябре 1916-го, оппозиционер Милюков с трибуны Государственной Думы обвинял тогдашнего министра иностранных дел Штюрмера в готовности заключить сепаратный мир – основываясь на публикациях в германских и австрийских газетах. Что, если бы кто-нибудь подошёл теперь с такими же «аргументами» к новому министру иностранных дел Милюкову – потрясая свежим номером «Теглихес Цинцинатир фольксблат»?

Поскольку лучи австро-германского оптимизма расходились по всему миру, Временному правительству пришлось официально на это отреагировать – хотя бы для успокоения союзников. Антанту и так насторожила мартовская декларация Временного правительства о задачах войны. В результате правительствам союзных держав была разослана специальная нота, известная как «нота Милюкова». В ней российский министр иностранных дел следующим образом объяснил появление слухов о скором мире: «Враги наши в последнее время старались внести раздор в межсоюзные отношения, распространяя вздорные сообщения, будто Россия готова заключить сепаратный мир с срединными монархиями».

Что ж, звучит резонно! Одно только непонятно: почему подобные здравые мысли – о коварных немцах, пытающихся путём клеветы посеять смуту и недоверие в рядах противника, – не приходили в голову Милюкова раньше (скажем, в ноябре 1916-го)?

§ 5.2.Суть «ноты Милюкова» заключалась в подтверждении Временным правительством прежних обязательств России по отношению к союзникам. В ней Милюков заверяет и успокаивает западные демократии: «Само собой разумеется, как это и сказано в сообщаемом документе, Временное правительство, ограждая права нашей родины, будет вполне соблюдать обязательства, принятые в отношении наших союзников». А самым главным из этих обязательств – если кто не помнит – было соблюдение совместной англо-франко-русской декларации 1914 года о не-заключении сепаратного мира («правительства России, Франции и Великобритании взаимно обязуются не заключать отдельного мира в течение настоящей войны»).