Элла Сагинадзе - Реформатор после реформ - С.Ю. Витте и российское общество. 1906–1915 годы

Витте с самого начала расследования казалось, будто власти желают подтвердить именно версию с «симуляцией преступления». Следствие велось медленно и, возможно, еще долго не пришло бы к окончательному выводу, если бы не происшествие, пролившее свет на имена организаторов и исполнителей террористического акта. 28 мая 1907 года в окрестностях Петербурга был найден убитым неизвестный молодой человек, лицо которого было намеренно обезображено. Возле трупа лежали разрывные снаряды. В сентябре в полицию поступило по почте письменное заявление от некоего В. Федорова, в котором он сообщал, что покушение на жизнь Витте было организовано убитым с изуродованным лицом, по фамилии Казанцев. Якобы тот обманным путем вовлек Федорова и другого революционера, Степанова, в организацию покушения на Витте, а потом и убийства редактора «Русских ведомостей» Иоллоса, объявив, что казнить они будут врагов партии социалистов-революционеров. Спустя некоторое время, сопоставив факты, они распознали в Казанцеве черносотенца, после чего Федоров его убил (поэтому и не произошло покушения на Витте по пути в Государственный совет). Тогда полиция объединила расследование покушения с двумя другими громкими делами – убийством одного из лидеров партии кадетов, экономиста и публициста М.Я. Герценштейна [344], и депутата I Государственной думы, сотрудника газеты «Русские ведомости» Г.Б. Иоллоса [345]. Подробности убийства Герценштейна и ход расследования обстоятельно изучены М.А. Витухновской-Кауппала, и мне нет необходимости останавливаться на этом сюжете подробно [346]. Важно лишь отметить, что российское правительство всячески препятствовало независимому расследованию финского суда. П.А. Столыпин регулярно получал от Николая II указания способствовать скорейшему прекращению дела [347].

Сразу после убийства Казанцева Федоров явился с повинной к членам партии социалистов-революционеров. Видный революционер Г.А. Гершуни после подробного допроса Федорова нелегально выпустил в июне 1907 года прокламацию. В ней прямо назывались исполнители преступлений и открыто утверждалось, что организаторы никогда не будут привлечены к ответственности, ибо у них есть тайный могущественный защитник – император Николай II [348]. Часть прокламации, воспроизводившая фактическую сторону дела, попала на страницы «больших» изданий. Сразу несколько столичных газет, в том числе «Речь» [349]и «Русь» [350], опубликовали скандальные разоблачения; частично они появились и в ряде московских газет [351]. Редактор «Речи», Б.И. Харитон, на запрос следователя об источнике информации ответил, что они получили сведения напрямую от партии социалистов-революционеров, однако наиболее острую (цитируемую выше) часть прокламации опустили по цензурным соображениям [352]. Что же касается издателя газеты «Русь», М.А. Суворина (сына издателя «Нового времени»), то он объяснил, что получил анонимное письмо по почте из Выборга [353]. По мнению Витте, в немалой степени следствие сдвинулось с мертвой точки именно под воздействием поднятой в прессе шумихи [354]. Одновременно свое, независимое от ДП расследование проводили и представители кадетской партии. В результате комиссия пришла к выводу, аналогичному выводу Витте, – о связи охранного отделения с боевиками «Союза русского народа» [355]. Московское «Русское слово» сообщало, что в стане черносотенцев встревожились из-за последних газетных разоблачений и было созвано собрание членов «Союза» для обсуждения сложившегося положения. «Принятое решение хранится в тайне» [356].

На том разоблачения не кончились. Дело вновь привлекло к себе внимание общества в 1909 году, когда газета «Le Matin» опубликовала сенсационные признания бежавшего во Францию Федорова [357]. Причина такого интереса к теме связи террористов и правительства крылась и в психологической атмосфере, сложившейся в обществе. Огромное впечатление на общественное мнение оказало печально известное «дело Азефа». Д.И. Пихно, связывая эти события, писал, что признания бывшего террориста только сильнее накалили обстановку: «Много толков вызывают признания убийцы Федорова. ‹…› Как видите, атмосфера остается отравленной» [358]. Сообщая о развернувшейся кампании, «Новое время» отмечало, что важные разоблачения, сделанные Федоровым в Париже, по значимости и произведенному эффекту не уступают азефовским [359].

Витте тоже отреагировал на публикацию в «Le Matin». В сентябре 1909 года известный американский журналист Герман Бернштейн опубликовал в газете «The New York Times» статью «О двух политических убийствах в России», где приводил выдержки из интервью с графом – отставной министр недвусмысленно заявлял, что владеет некими секретными документами, показывающими, как планировалось, организовывалось и осуществлялось покушение: