Элла Сагинадзе - Реформатор после реформ - С.Ю. Витте и российское общество. 1906–1915 годы

Покушение на графа отличалось и от террористических актов предыдущих лет, и от последующих громких актов (например, от убийства премьер-министра П.А. Столыпина). Замысел террористов не достиг своей цели, и ни сам отставной министр, ни его домочадцы не пострадали. Удивляло странное и непродуманное исполнение этого террористического акта, что заставляло многих воспринимать случившееся как симуляцию, будто бы заведомо устроенную так, чтобы никто не пострадал: «Покушение на Витте, по-видимому, было поддельное, да к тому же и очень неискусное, – сообщал столичный житель в частном письме. – Боже ты мой, какая пошлость! И у такого-то человека была в руках (да, пожалуй, еще и снова будет) судьба всего государства! Право же, никогда еще, кажется, Россия не переживала такого срама» [309].

Обращала на себя внимание и странная деталь: ящик с бомбами, а также веревка, по которой он был спущен в трубы, оказались чистыми от сажи; это наводило на мысль, что взрывное устройство могло быть заложено только изнутри дома – самим графом либо его прислугой [310]. В одном из частных писем передавались разговоры публики: «Говорят много о покушении на Витте, но мы над этим смеемся, потому что оно похоже на шутку. Я говорю от лица людей хорошо информированных, что полиция, которая делала допрос, не знает, как сформулировать свое мнение. Таким образом – и веревка, которая служила для спускания бомбы по трубе камина, не была покрыта сажей, и на самой бомбе не было никаких следов ее пребывания в трубе. Рассказывали, что Императрица-Мать, услышав новость, разразилась смехом, говоря: “Очевидно, Витте – сам, кто поместил туда бомбу”» [311]. На основании имеющихся источников невозможно проверить, действительно ли реакция Марии Федоровны была таковой. Можно лишь с уверенностью утверждать, что к этой версии сначала склонялся и Николай II, о чем Витте был хорошо осведомлен [312]. Характерно, что и император, и его семья не послали графу сочувственной телеграммы, что не осталось незамеченным [313]. Холодность царя явно уязвила графа, потому что он упоминал о ней и в своих мемуарах: «Его Величество и его семья никакого жеста по поводу раскрытого покушения не сделали и никакого внимания мне не оказали» [314].

Грубое и примитивное исполнение «адских машин» также существенно повлияло на распространение сплетен. В первые дни пресса утверждала, что «взрывчатый состав довольно слабый и сильного разрушения причинить не мог. ‹…› Взрыв человеческих жертв не повлек бы» [315]. Лишь спустя несколько месяцев в лаборатории Артиллерийской академии была проведена экспертиза снарядов. В результате установили: вещество в них было такой силы, что при взрыве был бы снесен особняк Витте и частично разрушен соседний дом. После этого известия, как утверждал Сергей Юльевич, и царь отказался от версии о симуляции покушения [316].

Взрывное устройство обнаружил известный журналист и близкий сотрудник графа (он работал с документами Витте для очередной статьи в комнате, где находился снаряд). Это также дало пищу для пересудов. Влиятельный правоконсервативный деятель генерал А.А. Киреев записал в дневнике 1 февраля 1907 года: «Все более и более выясняется, что покушение на Витте устроено если не им самим, то его приспешниками. ‹…› Открыл дело Гурьев, из жидков, правая рука Витте, когда он был министр» [317]. Позднее А.Н. Гурьев, признавая необычайную распространенность подобных сплетен, заявлял: «Я не говорю о газетных клеветниках, но даже официальные круги какое-то время отказывались верить, что я обнаружил бомбы в доме графа Витте» [318].

Одной из причин популярности версии об «автобомбисте» было отношение общества к экс-министру: на первый план для общественного мнения выходили личность Витте и приписываемые ему качества и характеристики. Многие полагали такое поведение, как симуляция покушения, типичным для человека, привыкшего привлекать внимание публики любой ценой. Журнал «Шут» иронизировал:

– У графа Витте гремучий студень нашли…

– Гремучий… что же, граф привык греметь [319].

Издание, не называя виновников преступления, публиковало сочинения острословов:

Сразу после стихотворения имелась приписка под звездочкой: «Вы в свое время знали, как спасти Россию, да не хотели сказать. Ну вот, ваше сиятельство, – долг платежом красен» [321]. Сюжет с этой известной фразой, приписываемой Витте, был обыгран и в другом популярном журнале того времени: «В квартире графа Витте нашли две “адские машины”, которые еще не успели разорваться. Граф Витте будто бы по этому поводу сказал: “Я знаю, как спастись от бомбы”» [322].