Пётр Толочко - Украина между Россией и Западом - историко-публицистические очерки

В отдельных приграничных регионах России выходцы из Малороссии численно даже превосходили русских. Это видно, в частности, из Отписки путивльского воеводы Н. Плещеева, в которой говорится: «Ныне (в 1649 г.) в Путивле и Путивльском уезде литовских (украинских. — П. Т.) людей больше твоих государевых людей». Аналогичная ситуация имела место на Кубани, куда в 1792 году с разрешения императрицы Екатерины ІІ было переселено «войско Коша верных казаков Запорожских», переименованное в 1860 году в Кубанское войско.

В реальности нынешняя восточная граница Украины проходит значительно дальше, чем это могло быть, исходя из политических реалий XVII-XVIII веков. При Юрии Хмельницком и по его просьбе к Малороссии отошла Новгород-Северщина, ранее входившая в состав Московского государства. Впоследствии украинскими оказались города российской юрисдикции Путивль и Глухов, а также Слобожанщина, находившаяся преимущественно под управлением Белгородского воеводства и Разрядного приказа.

Часто, говоря о том или ином деятеле науки и культуры России или Советского Союза, мы оказываемся в затруднении при определении его национальной принадлежности. Русский он или украинский? Не обходится здесь и без национальных патриотических предпочтений. В украинской историографии употребляют прилагательное «украинский», а в русской — «русский». Приходится даже читать, правда, как правило, в украинских изданиях, что они (русские) почему-то называют нашего писателя (или ученого) русским. Квалифицируется это как синдром имперскости со всеми вытекающими из этого негативными оценками. Причем за основу национального соотнесения берется не творчество, не интегрированность в конкретную культурную среду, а место рождения или биологическая этничность.

Не всегда нас удовлетворяет и определение «русско-украинский». Между тем ко многим деятелям государства, науки и культуры только такое прилагательное и применимо — практически ко всем украинцам, начинавшим свою политическую карьеру на Украине, а завершившим в России во времена Советского Союза. Правда, в данном случае часто употребляется более нейтральный термин — «советский государственный деятель».

Что касается представителей из области литературы и искусства, то здесь мерой всему является характер творчества. Конечно, С. С. Гулак-Артемовский является русским певцом и артистом. Об этом говорят его более чем двадцатилетняя служба в оперных театрах Санкт-Петербурга и Москвы, широкий русский песенный и оперный репертуар. Но ведь он пел и украинские песни, к тому же написал знаменитую (первую) украинскую оперу «Запорожец за Дунаем», а значит, был также украинским певцом и композитором.

В советское время яркий пример двухкультурной принадлежности явил И. С. Козловский. Начав свой певческий путь с хора Киевского Михайловско-Златоверхого монастыря (как и С. С. Гулак-Артемовский), затем он пел в Полтавском музыкально-драматическом театре и Харьковском оперном театре. С 1926 года до конца жизни пел в Большом театре СССР. Вошел в историю русского искусства как несравненный исполнитель партий Ленского и Юродивого, русских старинных романсов. Но кроме них в репертуаре И. С. Козловского всегда были украинские народные песни и романсы, а также арии из опер С. Гулака-Артемовского и Н. Лысенко. Примером трепетного отношения певца к украинской песне может служить его необычайная требовательность к музыкальным записям. Некоторые, в частности романс «Коли розлучаються двоє», он записывал несколько раз.

Мы привыкли к тому, что писатель и поэт Е. Гребинка является классиком украинской литературы, одним из ее зачинателей вместе с Г. Квиткой-Основьяненко. Но оказывается, что свои произведения он писал и на русском языке, а его песни «Очи черные» и «Помню, я еще молодушкой была» принесли ему всероссийскую славу. Поют их до сих пор, правда, не всегда отмечая авторство. И стоит ли недоумевать, а тем более огорчаться по поводу того, что он вошел в историю как украинский и русский поэт и писатель?

Среди выходцев с Украины — народных артистов СССР, внесших огромный вклад в развитие русского искусства, я могу назвать и Б. С. Ступку. Наверное, это не очень понравится украинским националистам: как же так — ведь более украинского актера, чем Б. Ступка, и представить невозможно?! Но гениальный человек никогда не умещается в узкие этнокультурные рамки, в том числе и Богдан Ступка. Он, как справедливо выразился Евгений Евтушенко, «актер планетарного масштаба». В российском кинематографе Б. Ступка блестяще сыграл десятки ролей, один Тарас Бульба чего стоит, за что получил много различных призов на кинофестивалях: «Золотую розу», «Нику», «Триумф», был избран членом Российской киноакадемии. Одним из его любимых писателей был А. Чехов. В Москве Б. С. Ступка бывал часто и охотно, называл ее театральной Меккой интеллектуальных и духовных сил Советского Союза. Можно согласиться с народным артистом СССР М. Ульяновым, который отмечал: «Украина может гордиться своим сыном. Богдан Ступка достойно представляет ее в России».