Бонифатий Кедров - О «Диалектике природы» Энгельса

Но когда в СССР стало готовиться издание «Диалектики природы», у Бернштейна «вдруг» появилось сомнение: а правилен ли был отзыв Аронса (который к тому времени умер)? Вот тогда Бернштейн «спохватывается»: ведь приговор Аронса, именно по отношению к естественноисторическим работам Энгельса, уже потому не мог быть беспристрастным, что Аронс (по его же, Бернштейна, давнему признанию) был очень строгим эмпириком, и такие эмпирики очень отрицательно относятся к диалектике. Но спрашивается: если это Бернштейн знал и раньше, то почему он допустил, чтобы научная оценка рукописей Энгельса была поручена именно такому человеку, от которого заранее можно было ожидать отрицательного заключения? Не вернее ли предположить, что именно с целью получить такой, нужный Бернштейну, отзыв Аронсу при прямом содействии со стороны Бернштейна, а возможно, и по его настоянию, было дано такое поручение? Ведь Аронс был только исполнителем: он сделал то, что ожидал от него Бернштейн, так что главная вина в этом деле падает, конечно, на Бернштейна и на все оппортунистическое руководство германской социал-демократии.

Когда впервые была издана переписка Маркса и Энгельса, одним из редакторов которой был тот же Бернштейн, Ленин писал: «Как и следовало ожидать, эта работа неудовлетворительна ни с технической, ни с идейной стороны. Бернштейну нельзя было браться, — после его печально-знаменитой «эволюции» к крайне oппортунистическим взглядам — за редактирование писем насквозь проникнутых революционным духом. Предисловия Бернштейна частью бессодержательны, частью прямo фальшивы, — например, когда вместо точной, ясной прямой характеристики оппортунистических ошибок Лассаля и Швейцера, разоблачаемых Марксом и Энгельсом, встречаешь эклектические фразы и выпады вроде того что «Маркс и Энгельс не всегда были правы против Лассаля»... Никакого иного содержания, кроме прикрытия и подкрашивания оппортунизма, в этих выпадах нет»[1]. К такому человеку, как Бернштейн, ненавидевшему всеми фибрами своей души диалектику, попала в полное распоряжение рукопись «Диалектики природы»! И если Энгельс уже в 1885 г. мог опасаться, что его работа устареет, так сказать, «на корню» ввиду быстрого прогресса естествознания, то это опасение должно было возрасти спустя 40 лет, из которых 30 лет, по вине главным образом Бернштейна, забытая всеми рукопись пролежала без всякого движения. Но все же, попав в СССР, она получила, наконец, возможность выйти в свет и тем самым обрела вторую молодость и настоящую жизнь.

[1] В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 24, стр. 262—263.

Когда появилась угроза, что преступное отношение к энгельсовскому философскому наследству выплывет наружу и может быть предано огласке, изрядно перетрусивший Бернштейн решил прибегнуть к новому ходу с целью обезопасить себя от будущих обвинений. Он, разумеется, отлично понимал, что его ссылки на мнение мало кому известного Аронса не смогут оправдать в глазах широкой прогрессивной общественности всего мира факт утаивания в течение 30 лет интереснейших мыслей Энгельса. Позорное поведение Бернштейна и его подручного Аронса будет осуждено самым решительным образом — это было ясно. Значит, решает Бернштейн, надо попытаться спрятаться за спину кого-нибудь другого, а не жалкого и ничтожного Аронса. И Бернштейн решил прикрыться авторитетом Альберта Эйнштейна.

Бернштейн рассуждал, по всей видимости, так.

Эйнштейна, как всякого большого ученого, должны интересовать прежде всего современные проблемы науки, а не те, которые стояли перед ней более 40 лет назад (Энгельс прекратил работу над «Диалектикой природы» в начале 1883 г., а «спохватился» Бернштейн в 1924 г.).

Если, к тому же, подобрать такой материал для посылки Эйнштейну на отзыв, который мог больше всего устареть после 1895 г. (год смерти Энгельса и год начала великих физических открытий, связанных прежде всего с областью электричества), то можно не сомневаться, что от Эйнштейна придет отрицательный отзыв. На эта и рассчитывал Бернштейн, посылая Эйнштейну одну из, статей Энгельса в 1924 г. (т.е. в канун выхода в свет первого издания «Диалектики природы» в СССР). Этой статьей, по всем данным, была статья «Электричество», написанная Энгельсом в 1882 г., т.е. задолго до открытия лучей Рентгена, электрона и радиоактивности, и даже еще до открытия электромагнитных волн Герцем.

О том, что была послана именно эта статья и что это было сделано с определенным расчетом, видно из заявления самого же Бернштейна, который признался, что для того, чтобы уяснить себе этот вопрос (о ценности манускриптов Энгельса), он, Бернштейн, обратился, по его словам, к «одинаково великому, как человек и мыслитель», Альберту Эйнштейну, изложив ему все обстоятельства дела, с просьбой дать свой отзыв о манускрипте «Диалектики природы»[1].