Андрей Зубов - Россия. 1917. Катастрофа. Лекции о Русской революции

А в это время включаются другие силы. Министр юстиции трудовик Павел Николаевич Переверзев, сын статского советника, очень серьёзный и патриотически настроенный человек, приказывает, чтобы к нему в подполье (он уходит из Таврического дворца в подполье) офицеры контрразведки подполковник Б. В. Никитин (начальник контрразведки, он оставил очень интересные воспоминания [23] Б. В. Никитин. Роковые годы. М.: Айрис Пресс, 2007. ) и генерал П. А. Половцев приносили материалы компромата на Ленина, Троцкого, большевиков. И он готовит следственное дело. Но оно ещё не пошло в суд. По закону он не имеет права его публиковать, делать сведения дела публичными. Но, как говорится, сейчас не до закона. Переверзев делает из них выжимку, печатает этот материал в подпольной типографии и посылает своих эмиссаров с так изготовленным листком в войска Петроградского гарнизона. И войска, особенно гвардейские полки – первыми преображенцы и 1-й Донской казачий полк – возмущены тем, что, оказывается, Ленин и большевики, которые уже к ним втирались в доверие, раздавали десятирублёвые бумажки, что они – немецкие шпионы, а их деньги – фальшивые. Солдаты начинают рассматривать розданные большевиками ассигнации. А номер-то один. Кто ж это делает? Ленин печатает фальшивые деньги! Гад такой! Их в магазинах брать не будут, водку не купишь. В общем, начинается возмущение.

То, что начал Ираклий Виссарионович Цагурия, подхватили войска. 5 июля Гвардейский сапёрный батальон, Измайловский, Преображенский и Семёновский гвардейские полки с развёрнутыми знаменами подходят к Таврическому дворцу и выражают полную поддержку Думе и Совету рабочих и солдатских депутатов, но не большевикам.

5 июля утром выходит из подполья и возвращается в свой кабинет в Таврическом дворце министр юстиции Переверзев и приглашает к себе редакторов всех газет. Многие редакции уже освобождены от большевиков. Он приглашает редакторов всех газет, протягивает подборку из следственного дела на Ленина и большевиков, как немецких шпионов, и говорит: «Вот материал. Он уже присутствует в войсках, благодаря этому, собственно, мы и охраняемся, его теперь надо опубликовать. Какая газета его опубликует на своих страницах и напечатает отдельной листовкой для расклейки в городе?» Социалисты, члены Совдепа, советуются друг с другом – и меньшевики, и эсеры – и принимают коллективное решение не публиковать эти материалы. Единственная газета, которая решилась их публиковать, – это «Живое слово». Тогда впервые, пожалуй, на большую арену политики выступил Иосиф Сталин. Именно он потребовал от имени большевиков запретить публикацию, которую собиралась сделать «Живое слово». Министр-председатель князь Львов, Чхеидзе и Церетели, Терещенко и Некрасов – министры Временного правительства – все голосовали вместе с Совдепом за запрет публикации. Но главный редактор «Живого слова» его проигнорировал. 5 июля на первой странице «Живого слова» было набрано крупным шрифтом: «Ленин, Ганецкий и Ко – шпионы!» Далее сообщалось:

«При письме от 16 мая 1917 года за № 3719 начальник штаба Верховного Главнокомандующего препроводил Военному министру протокол допроса от 28 апреля сего года прапорщика 16-го Сибирского стрелкового полка Ермоленко. Из показаний, данных им начальнику Разведывательного отделения штаба Верховного Главнокомандующего, устанавливается следующее. Он переброшен 25 апреля сего года к нам в тыл на фронт 6-й армии для агитации в пользу скорейшего заключения сепаратного мира с Германией. Поручение это Ермоленко принял по настоянию товарищей. Офицеры Германского генерального штаба Шигицкий и Люберс ему сообщили, что такого же рода агитацию ведут в России агент Германского генерального штаба и председатель украинской секции Союза освобождения Украины А. Скоропись-Иолтуховский и Ленин. Ленину поручено стремиться всеми силами к подрыву доверия русского народа к Временному правительству. Деньги на агитацию получаются через некоего Свендсона, служащего в Стокгольме при Германском посольстве. Деньги и инструкции пересылаются через доверенных лиц.

Согласно только что поступившим сведениям, такими доверенными лицами являются в Стокгольме: большевик Яков Фюрстенберг, известный более под фамилией Ганецкий, и Парвус (доктор Гельфанд). В Петрограде – большевик, присяжный поверенный М. Ю. Козловский, родственница Ганецкого – Суменсон. Козловский является главным получателем немецких денег, переводимых из Берлина через „Disconto Gesselschaft" в Стокгольм („Nya-Banken"), а отсюда – в Сибирский банк в Петрограде, где в настоящее время на его текущем счету имеется свыше 2000000 рублей. Военной цензурой установлен непрерывный обмен телеграммами политического и денежного характера между германскими агентами и большевицкими лидерами».