Андрей Зубов - Россия. 1917. Катастрофа. Лекции о Русской революции

В этот момент Николай II пишет Императрице: «После вчерашних известий из города я видел здесь (в Ставке) много испуганных лиц. К счастью, Алексеев спокоен, но полагает, что необходимо назначить очень энергичного человека, чтобы заставить министров работать для разрешения вопросов продовольственного, железнодорожного, угольного. Это, конечно, совершенно справедливо». Государь опаздывает на сутки. Уже нет никаких министров, их арестуют через несколько часов. Лучше понимает положение Хабалов. Наступает хаос, город во власти толпы. Всё это произошло в один день. Как, почему? Вот что такое революция…

Скажем сразу, никакие немецкие деньги, никакие прокламации социал-демократов не сделали бы ничего, если бы народ не желал смены власти. Демонстрации идут под лозунгами «Долой войну!», «Долой самодержавие!», а не с требованиями «Хлеба!».

Хабалов 27 февраля обращается за помощью к случайному человеку. И тут он попал в точку. Этот человек потом станет одним из самых славных людей в Белом движении, это – Александр Павлович Кутепов. Он – Преображенский гвардейский полковник, он приехал на побывку в Петроград с фронта и явился к начальнику гарнизона по уставу. А тот ему говорит: «Организуйте карательный отряд, чтобы подавить эти беспорядки». И в отличие от генерала князя Пожарского полковник Кутепов говорит: «Есть!» Он, пока шёл к штабу Хабалова, уже видел, что в городе творится ужас. Кутепов спрашивает Хабалова: «Из кого формировать отряд?» И оказывается, что верных частей уже нет. Он начинает штучно собирать офицеров, на кого-то ему показывает сам Хабалов. Но половина офицеров отказалась, другая половина – разбежалась. Очень немногие согласились участвовать в отряде. Их посылает Кутепов, чтобы поставить кордоны около Адмиралтейства, около Петропавловской крепости. Но эти небольшие группы офицеров буквально залиты толпой. Они ничего не могут сделать – 12 вооружённых офицеров, а вокруг них море революционных людей уже с оружием, потому что солдаты раздают оружие горожанам.

В это время ужасная судьба постигла полицейских и дворников. И тех, и тех считали оплотом режима, и, если видели дворника или полицейского, его убивали или выкалывали глаза. Творились ужасные вещи, есть много свидетельств, от которых просто становится плохо. Так мгновенно озверела петроградская толпа.

27-го к концу дня Родзянко телеграфирует Государю: «Волнения, начавшиеся в Петрограде, принимают стихийные и угрожающие размеры. Основа их – недостаток печёного хлеба и слабый подвоз муки – внушает панику. Но главным образом, – добавляет Родзянко, – полное недоверие власти, неспособность вывести страну из тяжёлого положения». Вот полное недоверие власти – это точно. Тяжёлого положения нет. Тяжёлое положение создано бунтом. На самом деле тяжёлого положения в стране нет, страна, наоборот, идёт к победе. Но вот так видится из восставшего Петрограда, и так считает сам народ.

В тот же день, 27 февраля, когда Государь надеется, что всё будет очень быстро подавлено, толпа восставших захватывает Таврический дворец. Таврический дворец – это место, где заседает русский парламент, Государственная Дума. Что его захватывать? Но тем не менее происходит захват, и в очень интересной форме.

У нас есть (это мало кто знает) запись воспоминаний депутата Государственной Думы Никанора Савича об этом событии: «К Таврическому дворцу подошла большая группа солдат, принадлежавших в большинстве к нестроевой роте одного из гвардейских резервных полков. Этой толпой командовал какой-то субъект в штатском. Она вошла во двор, и её делегаты проникли в караульные помещения дворца, где в тот день несла караул рота ополченцев под командованием прапорщика запаса. Последний вместо того, чтобы отдать приказ силой не допускать восставших во дворец, вступил в переговоры с субъектом, командовавшим мятежниками. Последний недолго вёл переговоры, он внезапно выхватил револьвер и выстрелил в живот несчастного прапорщика, тот упал и вскоре умер в думской амбулатории. Его рота немедленно сдалась восставшим. Вечером 27 февраля в Таврическом дворце, только что захваченном таким образом, состоялось первое заседание Петроградского Совета рабочих депутатов. Думцам (Думе) оставили две комнаты секретариата на балконе, всё остальное здание Таврического дворца заполнил революционный народ, курил, лузгал семечки, слушал бесчисленных ораторов, время от времени постреливая в потолок».