Ниал Фергюсон - Дом Ротшильдов. Пророки денег, 1798–1848

В 1844 г. Нату пришлось «съесть кошерный обед», вследствие чего его очень тошнило. Он писал: «Придется выкурить гаванскую сигару за 14 су, чтобы облегчить желудок».

Вильгельм посещал синагогу дважды в день, а по вечерам изучал Талмуд.

Еще в одном распространенном анекдоте Ротшильд жалуется на уловки попрошаек, однако в ответ слышит: «Ты что, учишь меня попрошайничать?» Еще в одном попрошайка считает регулярную милостыню своего родственника наследственной собственностью. Иногда попрошайку ловят с поличным: он утверждает, что играет на фаготе, но у Ротшильда в буфете находится фагот, и он просит его сыграть; или он видит, как дочери Ротшильда играют дуэтом, и решает не беспокоить их попрошайничеством: барон явно переживает трудные времена, раз им приходится делить пианино.

«Такой маленький — а уже Ротшильд», — говорит один нищий другому, когда мимо них провозят ребенка в роскошной коляске или карете. Глядя на пышное надгробие Ротшильда, нищий восхищается: «Да, умеют они жить!» Анекдотов в таком духе великое множество.

Важной составляющей «еврейского вопроса», как его подчеркивали Ротшильды, было то, что еврейская община заплатила за свои права, чтобы на эти средства были выпущены облигации. Таким образом, отмена соглашения 1811 г. влекла за собой возмещение ущерба.

Экономические ограничения продлевали срок ученичества евреев и запрещали евреям торговать продуктами питания и дровами.

Монтефиоре к тому времени уже удалился от дел и занимался благотворительностью и делами еврейской общины.

Судя по нескольким сохранившимся письмам Каролины Соломону, больше всего она досадовала из-за его готовности угодить Натану и остальным. Всю свою любовь она сосредоточила на сыне Ансельме; возможно, это объясняет относительно холодные отношения, которые сложились у Ансельма с отцом.

Предполагалось, что Ханна будет присутствовать при рождении своего первого внука; но ее неудержимо влекло к колебаниям курса на бирже, вызванным революцией. Однако, несмотря на ряд «спекуляций», ей не повезло. Как она написала мужу: «Как видишь, я вернулась, не слишком много заработав». Через три года ее сын в письме выражал надежду, что она «отлично сыграла на повышение» во время «громадного скачка всех бумаг».

В 1836 г. Бетти сказала гостю, восхищенному ее домом: «Если бы вы видели отель Соломона Ротшильда (который находится по соседству), вы бы решили, что наш дом — просто конюшня, пристроенная к нему».

Любопытно, что страсть Ротшильдов к лошадям, судя по всему, началась с жен братьев. За исключением Джеймса, братья относились к лошадям исключительно как к средству передвижения из пункта А в пункт Б.

Они пришли в замешательство, когда Джеймс начал ездить верхом ради удовольствия.

На гербе Соломон сначала просил изобразить следующее: «В первой четверти — орел, дополненный по правую руку красным цветом; во второй четверти — на красном фоне леопард с поднятой правой передней лапой и смотрящий вправо; в третьей четверти — лев, стоящий на задних лапах; в четвертой четверти на бирюзовом поле рука, держащая пять стрел. В центре щита — красное поле. Справа изображение борзой, символа верности; слева изображение аиста, символа набожности и довольства». Щит, по мысли Соломона, увенчивался семиконечной короной и львом, стоящим на задних лапах. В Венском геральдическом обществе его замысел изменили. В последнем варианте на гербе оставили только орла и руку, держащую четыре стрелы; слева и справа изображений животных не было, а поле увенчивалось шлемом, трехглавой короной и еще одним орлом. Слегка отличался от него вариант, зарегистрированный Натаном в 1818 г.; герб состоял из «на бирюзовом поле льва, стоящего на задних лапах, обращенного анфас, держащего в правой передней лапе пять стрел остриями вниз; а навершие на венке цветов короны на червленом поле лев, отороченный горностаем, держащий между лапами пять стрел, как на центральном поле герба». Девиз Concordia, integritas, industria («Согласие, единство, усердие») был добавлен позже.

В «Луккских банях» описан бал у Соломона: «Такие звезды и ордена! Орден Сокола, орден Золотого руна, орден Льва, орден Орла — уверяю вас, был даже ребенок, совсем крошка, который носил орден Слона». Когда Маколей ужинал с «этим евреем» (то есть с Натаном), он «не видел ни одного пэра, ни одной звезды, разве что иностранный орден или два, которые я в целом считаю поводом заглянуть в свои карманы».