Яков Шафирович - Письма из Карелии 1941—1944

А затем, когда самочувствие значительно улучшилось — меня отправили в полевой госпиталь. Здесь, неожиданно, началась рвота. И врачи стали в тупик: надо делать операцию, но с другой стороны операция брюшной полости сложна и опасна, а после ранения прошло слишком мало времени и есть основания думать, что организм сам справится. Меня взял под наблюдение, очень он мной заинтересовался, армейский хирург, ленинградец. Как мне хуже — так решают резать, как лучше так отставить. Вот эти полмесяца я перенес очень тяжело, пока организм сам боролся. Ежедневно была рвота, а она ведь очень изнуряет. 5 раз кровь переливали, бульончиком кормили. И все же хирург этот оказался прав — организм справился и вот я стал поправляться, рвота кончилась, боли в животе кончились. И меня назначили на эвакуацию в стационарной госпиталь. (А то это все возле фронта происходило). В последний день довелось пережить бомбежку, но сейчас все позади и со вчерашнего дня лежу на койке в госпитале в столице освобождаемой мною республики. 46 46 Петрозаводск, столица Карело-Финской ССР. Госпиталь очень хороший. Представь себе здесь начальником соседнего отделения работает Гришин Виктор Федорович, Надин коллега. Сегодня узнал, его еще не видал, но ему скажут и он вероятно придет, жаль, что я его не знаю в лицо. Я знаю, что вы с Надей не утерпите и обязательно ему напишите, прошу — не пишите глупостей и не надо, чтобы знали что я описал так подробно свое ранение.

Ну, что еще? Сейчас ранки уже давно зажили, осталась только рана 5х3 — разрез. Кушаю уже общий стол, но с белым хлебом. Аппетит бешеный, с животом все нормально. Ходить пока не рекомендуют еще, говорят, с недельку. Вот ослаб я за эту всю кутерьму очень сильно — остался, надо прямо сказать, один нос. Но сейчас ем хорошо и с каждым днем все крепче и крепче. А то ведь написать письмо-то я не был в состоянии.

Госпиталь хороший, врачи очень хорошие, к тому же они все интересуется моим ранением и особенно ко мне внимательны. Вот окрепну, рана подживет и пойду добивать финов в их берлоги. А то мои друзья уже на границе. Я, между прочим, видел огромный крест, возле которого Маннергейм клялся, что дальше русские не пройдут. Русские прошли и крест остался у нас сзади, как насмешка над старым генералом-неудачником. 47 47 Крест этот находился у озера Колласъярви, около 5 км на восток от озера Суован-Ярви. Был воздвигнут в память о финских солдатах, погибших там во время Зимней войны (1939 — 1940 гг.).

Ну, на первый раз хватит. Извини, что пишу на рваной бумаге — мне осколком пробило насквозь полевую сумку и все тетради порвало. 48 48 Это и все последующие письма написаны на бумажных листах c дырой посредине. Полевая сумка Якова, пробитая осколком, находится в музее Ногинских электросетей. Всем привет, Наде, конечно. Адреса здесь пока точного нет. Попробуй по этому, может дойдет. Адрес сообщу телеграфом сразу же как он будет. За меня теперь будь спокойна — все хорошо, что хорошо кончается. Я.

Собирался поздравить с именинами, да слаб очень был, так и прособирался.

126.

15 августа 44 г.

Здравствуй, Надя! Ну, не знаю, получили ли вы моё позавчерашнее письмо. Вероятно получили и крепко поволновались — я уж там слишком разоткровенничался. Дела мои идут великолепно. Самочувствие хорошее, аппетит бешеный, только жаль нет здесь ни огурчика, ни помидорчика, по которым я так истосковался.

Вчера вечером приходил ко мне Гришин. Просидел у меня до темноты. Что только мы не вспомнили! Теперь лишь я получил понятие о жизни в Ногинске, особенно о 41 годе. Кстати, напиши, как вы перенесли майское несчастие. Здесь же в госпитале работает Дружинина — бывш. жена Кисленова. Знаю, что будешь писать Гришину. Там не пиши глупостей, а то мне неудобно будет. Ему «до востребования» надо писать. Он выглядит неплохо, даже хорошо. Работает нач. отделения — рядом с нашим у него трёхэтажный большой корпус.

В смысле моего выздоровления задержка только за тем, чтобы восстановить силы, вчера 6 раз перелили 250 г. крови, чувствую сегодня себя значительно лучше. Вообщем дела идут неплохо. Как говорят выскочил с того света. С моим ранением немногие выпрыгивают, сама знаешь.

Но сейчас все в порядке. Через месяц можно будет снова попытать удачи и военного счастья. Здесь плохо с адресом. Полевой почты № пока нет, а пишут просто сортировочный госпиталь 2 отделение. Адрес несколько сомнительный и я закатил в телеграмме до востребования.