Яков Шафирович - Письма из Карелии 1941—1944

За год мы пообтерлись. Когда я ехал на фронт в прошлом году, хотелось забиться в угол и петь «Степь». А сейчас я ехал как на службу. Хотя у меня и не было указано срока прибытия, я ругался с комендантом из-за задержки меня на станции. А это мелочь говорит о многом. Привык к тому, что может быть придется умереть не через пять лет, а завтра, может сейчас. В этом залог победы.

Ну мать пока.

Передавай всем боевой привет. Скажи, что Яшка не подкачает.

Ну, пока. Целую крепко твой Яков.

До скорой радостной встречи!

Пишите, адрес старый. Привет Наде.

Ваши письма за мое отсутствие (штук 5) здесь, завтра мне их принесут. Сгораю от нетерпения. Я

47.

8 августа 42 г.

Здравствуй, мама! Принесли мне вчера вечером не много не мало — четыре письма: три твоих, одно Надино. Это те, что прибыли, когда я был в отъезде. Почитал. Во-первых очень извиняюсь, что не выразил соболезнование наилюбимейшей моей тетушке по поводу ее болезни. Я сейчас чувствую себя весьма виноватым перед ней. Еще зимой помнил я о 24 июля и собирался тебя и Ляльку поздравить. Но вот и об этом забыл и об этом промолчал — словом кругом виноват. Но произошло это потому, что черепок мой и так трещал по всем швам от размышлений об учебе.

Мама, твои письма я ждал с величайшим нетерпением, т.к. хотелось узнать твое мнение, услышать твой совет. Каково же было мое разочарование, когда я увидел, что ты мне отказала в помощи, которую я просил и в которой до сих пор весьма нуждаюсь. Да, да не удивляйся, дело обстоит именно так. Я так считаю, что у тебя нехватило мужества принять решение. Вернее нехватило мужества сообщить мне его, подать совет. Оно, конечно, так спокойнее. Я понимаю. Ведь посоветуй ты мне что нибудь и я послушайся — придется отвечать за результаты. Действуя по твоему совету я бы мог в итоге погибнуть в одном из боев (кстати сказать я и так чудом уцелел за год жизни на передовой) или же быть несчастливым в дальнейшей жизни. Конечно, ответственность за это нести неприятно. Лучше ее обойти. Бортом, так сказать. Пусть дескать сам как знает — ему, дескать видней (а мне здесь ни черта не видно). Это, знаешь, наиболее спокойный с личной точки зрения вывод. Да, хитра, хитра! Ну, а обо мне ты подумала? Ведь у моей головы все сделанные тобой швы действительно готовы были расползтись. Я очень, мама, прошу — теперь, когда от твоих советов ничего измениться не может, написать, как надо было сделать, прав ли я, что избавился от этого дела.

И пожалуйста предъяви все доводы, почему именно так — будет правильно.

Мама, ты не обижайся, все это, конечно, в шутку, но ведь в самом-то деле: «я тоже скажу „все к лучшему“». Хитра — что и говорить.

Мама, серьезно прошу — напиши пообстоятельнее по этому поводу.

Мама, пишешь ты, что Инна Пашенцева прислала письмо. Почему же ты решила, что мне не требуется ее адрес? Надеюсь, что ты ей ответила и мой написать догадалась. Все же ты мне то же черкани. Марии Васильевне самый сердечный привет передавай. Письмо от Варвары Алексеевны не получил пока. Ну на хрен еще она мне нужна. Писать ей «да здравствует! Ура!» ведь придется. Мне ведь и так отвечать — только поспевай! С Сашей переписку наладил. С Васей то же. Самое оригинальное — Васька мечтает быть лейтенантом по радио. То есть о том, от чего я только что отказался. Я уж ему написал об этом. С нетерпением жду ответа. Очень рад за Нолика. Пиши его адрес. Молодчина!

У нас все попрежнему. Сижу сейчас опять в боевом охранении. Недавно были, правда, события, но о них прочти в сводке Информбюро от 3 августа. Только там неточно. Лезли не белофины, а немцы.

Ну, вроде все на этот раз.

Да, конверты и бумагу получаю регулярно. Большое спасибо!

Читали мы Надину статейку. Весьма похвально. Достойно подражания. Настоятельно все же прошу думать побольше о себе!

Все! Выдохся! Настроение прекрасное. Нос немцам, как видишь, мы уже откусили, готовы откусить голову. А безголового то повалим.

У нас уже ночь начинается. С 12 до 4 ночи чуть сумерки. Как то приятней, когда ночь. Зато очень опасно. Подползти могут. Но нужно сказать мы их заставили быть смирными год, думаю не выйдут из повиновения и вновь!..

Ну, привет. Целую сама знаешь кого!

Привет Наде, Ляле и пр. Я

P.S. Надины письма мои друзья окрестили «сводки Информбюро». Жду сводок!

48.

18 августа 42 г.

Здравствуй, мама! Получил твое письмо в ответ на мое письмо с курсов. Вот в этом письме ты пишешь, чтобы я относительно учебы не беспокоился, а затем указываешь, чтобы сейчас учился чему придется лишь бы ты имела возможность увидеть меня живым. Мама, у меня началась, я бы сказал, картежная игра, в которой поставлена на карту моя жизнь. Списался по этому поводу с Васькой. Он тоже все это обсудил (у него такое же положение) и пришел к выводу, что во-первых сейчас важнее всего вопрос «относительно того какое будешь занимать положение относительно поверхности земли» и во-вторых, что военный конструктор то же неплохо. Вообщем со всех концов посыпались ко мне мнения. В результате всех советов и моих рассуждений я пришел к следующему выводу: 1) «за чужой спиной не стоят, из чужой винтовки не мстят» — воевать так воевать. Риск благородное дело. 2) жажду гражданской жизни — военная мне не по нутру. 3) окончить Вуз смогу — черепок коль цел будет. В итоге принято решение: воевать как подобает Советскому человеку, всеми силами избавиться после войны от армии, не быть русским офицером. Такое решение мне на курсах подсказало сердце. Сейчас логика подтвердила. Я прав. Убьют — так погибну за великое дело. Буду жив — так буду жить как хочу, желаю и мечтаю. До сих пор везло мне. Вышел живым из довольно сложных переплетов. Теперь я верю в свою звезду. Эх, мать, рисковать — так рисковать. На днях вызвался добровольцем в разведку. Наверное скоро переведут во взвод разведки. Ну, а разобьем немцев так будем жить вместе, не хочу быть генералом, ну к лешему. А Вуз окончу — в чердаке то чай не только ветер гуляет. Что жив останусь почему-то уверен. Вот только вырваться на гражданку. Все силы приложу. Ну, а Васька пусть идет по линии наименьшего сопротивления, хрен с ним. Итак все ясно и решено. Живу попрежнему. После событий (смотри Сводку от 1 августа и в «Правде» от 6 августа «Бой на острове») — ничего не произошло.