Петр Черкасов - Александр II и Наполеон III. Несостоявшийся союз (1856–1870).

15(3) февраля 1857 г. посол передал Горчакову проект, снабдив его соответствующими комментариями [193] Там же. Ф. 133. Оп. 469. 1857 г. Д. 68. Л. 382–409. . В сопроводительном письме Мории выделил несколько основных принципов и положений, которые, по мнению французской стороны, должны были лечь в основу нового договора: определение взаимного положения французских и российских подданных на территориях двух стран; условия морского сообщения между двумя странами; привилегии и преимущества консулов и консульских агентов на основе взаимного признания принципа наиболее благоприятствуемой нации; необходимость заключения специальной консульской конвенции о взаимной защите прав литературной и художественной собственности в двух странах [194] В письме к Горчакову Морни отметил, что Франция уже подписала такого рода конвенции с Англией, Бельгией, Сардинией, Испанией и рядом германских государств. .

Характеризуя представленный проект, Мории писал Горчакову: «Правительство императора французов постаралось сформулировать в нем основополагающие принципы обоюдного интереса, которые, по его представлениям, отвечают совместным пожеланиям и действительным потребностям торговли и мореплавания, как России, так и Франции. Оно надеется, что их принятие имело бы результатом умножение и упрощение торговых сделок между двумя странами, что, в свою очередь, отвечало бы сердечности и доверию, установившемуся в политических отношениях двух монархов и их правительств» [195] АВПРИ. Ф. 133. Оп. 469. 1857 г. Д. 68. Л. 390–391. .

Князь Горчаков передал копию французского проекта для изучения министру финансов Петру Федоровичу Броку, который привлек к этому директора Экономического департамента этого ведомства Людвига Валерьяновича Тегоборского, авторитетного экономиста-статистика, подготовившего русский контрпроект договора. Обсуждение и согласование двух проектов началось в марте месяце.

Французская сторона просила зафиксировать в договоре значительно более низкие таможенные пошлины практически на все статьи своего импорта в Россию, и прежде всего на вина. Горчаков и Брок, отдавая должное высокому качеству продуктов французского виноделия, отстаивали тезис о необходимости поощрения собственного виноделия на территориях Молдавии, Новороссии и Крыма, нуждающегося в определенной защите в виде ввозных таможенных ограничений. Одновременно было обращено внимание Морни на многочисленные случаи подделок французских вин, выявляемые таможней. Последний по времени скандал, сообщили русские министры послу Франции, произошел на Рижской морской таможне, где 60 ящиков доставленного шампанского «Вдова Клико» оказалось изготовлено в Пруссии, а не во Франции, как значилось в бумагах и на бутылочных этикетках [196] Проблема поддельных французских вин возникала и прежде. Так, в июле 1851 г. тогдашний посланник Франции в Петербурге маркиз де Кастельбажак направил ноту МИД России, в которой потребовал принятия мер по пресечению обращения на русском рынке поддельного французского шампанского, которое, по мнению дипломата, ввозилось из других стран, а также изготавливалось в самой России. Тогда этот вопрос стал предметом обсуждения в Совете (на коллегии) Министерства финансов. Одно из принятых решений предполагало введение четкого разграничения между шампанскими (т. е. только и собственно французскими) и шипучими (производимыми и в других странах) винами. Это различие должно было в обязательном порядке отражаться на винных этикетках. Другое решение предусматривало, что отныне шампанское должно было поставляться в Россию только в оригинальных бутылках, а не в бочках, как прежде. Наконец, французской стороне было предложено обеспечивать у себя строгий таможенный контроль при отправке шампанских (и других) вин в Россию. См.: АВПРИ. Ф. СПб. Главархив. П-З. Оп. 77. 1851 г. Д. 1. . Все это требует не ослабления, а ужесточения таможенного контроля со стороны России. Морни на это заметил, что чрезмерные таможенные обложения и ограничения, напротив, поощряют контрабандную торговлю, с которой обе страны должны вести непримиримую борьбу.

Со своей стороны, Морни проявил себя надежным защитником интересов французских крестьян, когда речь зашла о растущем ввозе русского зерна во Францию. Импорт зерновых из России, говорил он, не должен причинять ущерба французскому сельскому хозяйству. Поэтому Франция вынуждена сохранять ощутимые таможенные обложения на ввоз этого товара. В меньшей степени это относилось к закупкам русской водки и зернового спирта. Россия традиционно занимала тогда ведущее положение на французском рынке крепких спиртных напитков.