Петр Черкасов - Александр II и Наполеон III. Несостоявшийся союз (1856–1870).

Морни констатировал отсутствие всякого интереса к идее тройственного союза у своих собеседников в Петербурге. И император, и его министр иностранных дел вежливо выслушивали посла, но ничем не обнадеживали, хотя давали понять – России предпочтителен двусторонний союз с Францией, без участия Англии, а к этому Наполеон не был готов.

Морни конечно не мог знать содержания конфиденциального отчета Министерства иностранных дел, представленного князем Горчаковым на высочайшее имя, но он вполне мог бы подписаться под многим из того, о чем там говорилось. Это прежде всего касалось Англии, которую Горчаков характеризовал как «самое враждебное России государство», не имеющее ни малейших намерений «полностью отказаться от традиционных принципов своей политики» [178] АВПРИ. Ф. 137 (Отчеты МИД). On. 475. Отчет за 1856 г. Д. 40. Л. 8, 18 об. . Как и Морни, Горчаков не верил в безоблачность франко-британских отношений. «У Англии и Франции – слишком различные глубинные интересы, чтобы их близость могла быть продолжительной, – убежденно писал министр иностранных дел России. – Рано или поздно, в реальной политике они неизбежно разойдутся…» [179] Там же. Л. 20 об. . Одним словом, констатировал русский министр, у России нет никаких оснований поддерживать идею Наполеона III. «…Но мы сохраняем молчание в вопросе тройственного союза, – добавлял Горчаков, – оставляя возможность тюильрийскому кабинету сформулировать его планы более определенно, прежде чем мы выскажем наше мнение о его практической ценности» [180] Там же. Л. 19 об.-20. .

Окончательно убедившись в тщетности своих стараний на этом направлении, Морни переключился на другое важное дело. Если не представляется возможным решить вопрос о тройственном политическом союзе, то нельзя ли подписать с Россией двусторонний коммерческий трактат? На это он имел из Парижа соответствующие полномочия.

Вплоть до второй половины XIX в. Франция занимала более чем скромное место в торговых связях России, традиционно отдававшей предпочтение своим давним партнерам – Англии, Голландии и ганзейским городам, по существу, контролировавшим торговые пути через Северное и Балтийское моря. Так, из 457 иностранных торговых кораблей, побывавших в 1766 г. в порту Санкт-Петербурга (единственном тогда в России, наряду с портом Архангельска), 165 были английскими, 68 – голландскими, 40 – датскими. 51 корабль прибыл из Любека, 34 – из Ростока, 25 принадлежали шведским негоциантам, 5 прибыли из Гамбурга, 5 – из Пруссии, 1 – из Франции. Такое положение в целом сохранялось и в дальнейшем. В 1773 г. в Петербургском порту побывали 326 английских торговых судов, 106 голландских и только 11 – французских [181] Kraatz A. La compagnie fransaise de Russie: Histoire du commerce franco-russe au XVIIe et XVIIIe siecles. P., 1993. P. 175, 180. .

С выходом России в Черное море после присоединения Крыма в середине 80-х гг. XVIII в. и начавшегося освоения Новороссии, где стали строиться морские порты, открылась возможность прямой средиземноморско-черноморской торговли между Россией и Францией. Ее налаживанию должен был способствовать договор о дружбе, торговле и навигации, подписанный в Петербурге 11 января 1787 г. (31 декабря 1786 г. ст. ст.) [182] См. об этом: П. П. Ч еркасов. Русско-французский торговый договор 1787 года // Россия и Франция XVIII–XX века. Вып. 4. М., 2001. С. 26–59. .

Однако такая возможность не была реализована из-за начавшейся во Франции в 1789 г. революции и последующих наполеоновских войн. В дальнейшем развитие торговых связей России и Франции блокировалось идеологической неприязнью Николая I к Июльской монархии. И лишь в 1846 г., руководствуясь желанием разрушить «сердечное согласие» между Парижем и Лондоном, Николай I санкционировал заключение торгового соглашения с Францией [183] Текст «трактата о торговле и навигации», подписанного в Париже 16 сентября 1846 г. между Россией и Францией см.: Мартенс Ф. Собрание Трактатов и Конвенций, заключенных Россиею с иностранными державами. Т. XV. Трактаты с Францией). 1822–1906. СПб., 1909. С. 205–219. .

Более того, пойдя навстречу пожеланиям французской стороны, переживавшей серьезные финансово-экономические трудности, Россия согласилась выкупить у Французского банка по выгодному для него курсу ценные бумаги на сумму 50 млн. франков, о чем 16 марта 1847 г. в Париже была подписана соответствующая конвенция [184] Таныиина Н.П. Политическая борьба во Франции по вопросам внешней политики в годы Июльской монархии. М., 2005. С. 179. . Комментируя впечатление, произведенное на французское общество этим важным событием, резидент Третьего отделения в Париже Я.Н. Толстой, работавший там под журналистским прикрытием, сообщал в Петербург: «Предложение нашего правительства о приобретении французской ренты на сумму в 50 миллионов рублей вызвало в Париже невыразимую сенсацию; все разговоры ведутся теперь вокруг этого предмета […]