Петр Черкасов - Александр II и Наполеон III. Несостоявшийся союз (1856–1870).

В плане практических действий Будбергу было указано на необходимость продолжать успешно начатое согласование с Францией о совместных действиях в Сербии, распространив их на Черногорию и Грецию. В отношении последней Будберг должен добиваться от Франции всевозможного содействия в укреплении независимости греческого государства и, в частности, согласия Наполеона III на избрание преемником свергнутого с престола в марте 1862 г. короля Оттона I, герцога Лейхтенбергского, члена Российского императорского дома, одновременно находящегося в родстве с династией Бонапартов [490] Николай Максимилианович, герцог Лейхтенбергский, князь Романовский (1843–1891) – внук Николая I и правнук императрицы Жозефины от первого брака. – П.Ч. .

Знаком расположения императора Александра к его новому послу в Париже стало выделение в 1863 г. средств на приобретение нового здания российского посольства в Париже, о чем давно и тщетно просил предыдущий посол, граф Киселев. Стараниями Будберга первоначальную цену особняка д’Эстре на улице Гренель, в фешенебельном квартале Парижа, удалось снизить с 2 млн. до 1 млн. 300 тыс. франков [491] См.: АВПРИ. Ф. 133. Оп. 469. 1863 г. Д. 120. Л. 37–39 об. Будберг – Горчакову, 9 февраля 1863 г.; Россия в Париже. Резиденция посла Российской Федерации во Франции. La Russie a Paris. La residence de l’Ambassadeur de la Federation de Russie en France / 70.77. Рубинский (Y.I. Roubinski). Париж, 1996; P., 1996. C. 38. .

К особняку, который был отремонтирован и перестроен за счет российской казны [492] В результате общая стоимость приобретенного здания возросла до 1 млн. 900 тыс. франков, которые выплачивались постепенно, вплоть до 1905 г., когда здание и прилегающий земельный участок окончательно перешли в собственность России. // Россия в Париже… С. 38–39. , прилагался земельный участок площадью 4.658 кв. метров. Весной 1864 г., по завершении ремонтно-восстановительных работ, посольство России перебралось в особняк д’Эстре.

В целом начало посольской миссии барона Будберга в Париже было обнадеживающим. Казалось, что восстанавливается прежнее доверие между Россией и Францией. В Петербурге возлагали большие надежды на то, что после разрешения итальянской проблемы, когда Франция заполучила Савойю и Ниццу, Наполеон III возвращается к умеренной внешней политике. «В позиции французского правительства, – отмечалось в отчете МИД России за 1862 г., – судя по всему, обнаруживается определенный отход от авантюристичной политики, характерной для первых лет [Второй империи].

Колеблясь между двумя принципами, составляющими в одно и то же время силу и слабость его власти – династическим абсолютизмом и всеобщим избирательным правом, – император Наполеон, испытывающий понятную в его возрасте усталость от долгого правления и перед лицом внутренних и внешних трудностей…, учитывая и явную усталость общества, финансовые и промышленные интересы своей страны, склонился к мнению тех из своего ближайшего окружения, кто призывает его к осторожности и умеренности.

Со своей стороны, мы всегда старались подсказать ему именно этот путь, внушая убеждение в том, что на этом пути он обретет нашу сердечную опору, столь полезную, как для его безопасности, так и для постоянных интересов Франции, но что эта поддержка не может быть оказана, если он пойдет по пути революционных авантюр. Такая наша твердая позиция, – отметил Горчаков в составленном им для императора отчете, – не осталась без внимания» Наполеона III [493] АВПРИ. Ф. 137. Он. 475. Отчет МИД за 1862 г. Д. 49. Л. 137 об. – 138 об. Именно в этом ключе Горчаков рассматривал и замену в 1862 г. на посту руководителя французской дипломатии Э. Тувенеля, принадлежавшего к «итальянской партии» в окружении французского императора, на консерватора Эдуарда Друэн де Люиса. // Там же. Л. 113–113 об. .

Отметив наличие расхождений и даже противоречий в позициях России и Франции по отдельным вопросам, князь Горчаков вместе с тем подчеркивал: «Безусловно, мы в полной мере сознаем значение нашего согласия с Францией» [494] Там же. Л. 150. .

Петербург и в дальнейшем намеревался следовать избранному после 1856 г. курсу на тесное взаимодействие с Францией. Но уже в 1863 г. на пути русско-французского согласия встало препятствие, оказавшееся непреодолимым – злополучный польский вопрос.

Польша с давних пор была камнем преткновения в отношениях России с Францией. Для Москвы, как позднее и для Петербурга, Речь Посполитая была историческим противником, с которым Россия с конца XVI в. вела непрерывные войны. В то же самое время Польша – давний исторический союзник Франции, важнейший элемент т. н. «Восточного барьера» (Швеция, Польша, Турция), воздвигнутого французской дипломатией на рубеже XVI–XVII вв. для противодействия гегемонистским устремлениям испанских и австрийских Габсбургов.