Борис Модзалевский - Пушкин и его современники

…часто весь службы
Досуг посвящал
Богиням Парнасса…

I
КУРНАЯ ИЗБА
(во время зимней военной стоянки)
Один, в уме с тяжёлой думой,
В душе с обманутой мечтой,
Во мраке темноты угрюмой
Избы холодной и курной,
Без наслаждений, без надежды
К премене будущего дня, —
Сижу, задумчиво склоня
К земле поникнувшие вежды.
Ничто не борется с тоской,
Ничто душе не улыбнётся,
Лишь птица, снег браздя крылом,
Порою вскрикнет под окном;
Лишь искра светлая сорвётся
Со дров, трещащих над огнём,
И в дымном облаке провьётся
Под закоптелым потолком.
Не скрипнет дверь, впуская друга;
Не улыбнётся мне подруга,
Сквозь мрак подкравшися тайком…
Отрада сердцу изменила,
Как будто смерть своим жезлом
В могилу всё преобразила…
Сижу с стеснённою душой
И, молча, вслушиваюсь в бой
Часов, лежащих предо мной,
И на глазах моих блистает
Невольно ряд тяжёлых слёз…
Какую мысль в уме рождает
Цепь эта звуков, сих колёс
Однообразное движенье?
Напрасно слух спешит им в след
Нет настоящего мгновенья:
Едва ударит, — и уж нет,
И новый звук, и снова стихнет,
И вслед другой уже идёт.
И жизнь не так же ли? Вдруг вспыхнет
И чрез мгновение замрёт!
К чему ж безумное стремленье
За всей толпой мирских сует?
Всегда благое Провиденье
Нас к благу создало на свет
И цель одна в нём — наслажденье!
Мы умираем каждый час,
Минута каждая для нас
Есть к гробу тихое сближенье…
Чего же медлить? Час пробьёт, —
Никто былого не вернёт!
Спешите ж склонностей любимых
Желаньям чистым угодить
И дни младые угостить
Как уж гостей невозвратимых!
Но я?.. Злой рок уже сгубил
Мою развенчанную младость
И жизни ветреную радость
Слезой тяжёлой заточил!
В печали сердца, без привета,
Младые дни рассорены!
Ещё не зрев моей весны,
Уж я стою в средине лета!
Не дремлет время, миг летит,
За часом час во след спешит
И год за годом так промчится. —
Былое в память возвратится,
Но наслажденье не придёт!
С летами тихо отпадёт
За листом лист от жизни цвета, —
И я угасну без рассвета!

II
ПОСЛАНИЕ ВОЛЬТЕРА К БЕРНАРДУ
В честь Музам и Эроту
Вольтеру велено Бернарда известить,
Что, юным грациям в угоду,
Науку милую любить
Искусство нравиться ждёт ужинать в субботу.

III
В АЛЬБОМ НАСТ. МИХ. БИБИКОВОЙ
Я не пророк, не чародей:
Волхвов не ведая ученья,
Я не могу судьбы людей
Читать в безмолвии путей
Светил полунощных теченья.
Но я Вас знаю — я поэт:
Чего же больше? Вдохновенный,
Моей души пролью я свет
Во мрак судьбины отдаленной.
Завеса тайны, прочь с очей!
Но что я вижу? Средь лучей,
Цветами радуги блестящих,
Средь юных гениев, парящих
В кипящих светом облаках,
Я слышу жалобы, вздыханья,
Я вижу тёмные страданья,
С слезой тяжёлой на очах,
И мрачной скорби покрывало
На их накинуто главы.
Кто ж всех несчастий сих начало?
Хотите ль знать? — То сами Вы.
Вы ужаснулись? Но судите,
От Вас сокрыть могу ли зло?
Пред Вами зеркало: взгляните, —
И то же скажет Вам стекло.
С такою милой красотою,
С такой прелестною душою
Нельзя не быть виною бед:
Так боги мир установили,
Так тернием они покрыли
Веселия земного след.
Но успокойтесь! Без сомненья
Не вечно будет время слез:
К Вам гений спустится с небес, —
И улыбнётся утешенье,
И счастье в радостных лучах
Опять появится в очах,
Освобождённое от плена.
Кто ж вестник счастия сего?
Вглядитесь пристально в него, —
И Вы узнаете Гимена.