Александр Чубарьян - Канун трагедии [Сталин и международный кризис - сентябрь 1939 - июнь 1941 года]

По словам Сталина, советский посланник в Париже Суриц по указанию из Москвы отверг все попытки Даладье в грубой форме выяснить состояние отношений между Советским Сою­зом и Германией. Цель контактов с Францией, повторил он, со­стоит в попытке выяснить, чего Франция хочет от Советского Союза. "Во всяком случае, — заключал советский лидер, — ежели Германия услышит из другого источника о беседах меж­ду Даладье и Сурицем, то она не должна думать, что между Советским Союзом и Францией что-нибудь происходит".

Акцент на связях СССР с Англией и Францией был весьма примечателен. В Москве опасались малейших осложнений, ес­ли в Берлине получили бы информацию о встречах и беседах советских послов в Лондоне и Париже. И в то же время совет­ские лидеры как бы предупреждали о продолжении подобных контактов.

По окончании переговоров были подписаны: Германо-со­ветский договор о дружбе и границе между СССР и Германией, в котором шла речь об установлении новой границы между обеими странами; Доверительный протокол, в котором совет­ская сторона соглашалась не препятствовать немецким гражда­нам, проживающим на отошедшей к ней территории, пересе­ляться в Германию или в подконтрольные ей районы 8. Соответ­ствующее обязательство брало на себя и германское прави­тельство относительно лиц украинского или белорусского происхождения. Были также подписаны два новых секретных протокола. По одному из них обе стороны согласились не допу­скать на своих территориях никакой польской агитации. "Они ликвидируют зародыши подобной агитации на своих террито­риях и будут информировать друг друга о целесообразных для этого мероприятиях".

Второй протокол касался судьбы Литовского государства, которое включалось в сферу интересов СССР, одновременно Люблинское воеводство и часть Варшавского входили в сферу интересов Германии 9.

Наконец, было принято и упоминавшееся выше совместное заявление советского и германского правительств с учетом по­правок советской стороны и ее желания не включать слова об "империалистических целях Англии и Франции".

В итоговом варианте было сказано, что Германия и Совет­ский Союз создали прочный фундамент для длительного мира в Восточной Европе и выражают общее мнение, что ликвида­ция настоящей войны между Германией, с одной стороны, и Англией и Францией — с другой, отвечала бы интересам всех народов. Поэтому оба правительства направят свои усилия для достижения этой цели. Если, однако, эти усилия останутся безуспешными, то Англия и Франция понесут ответствен­ность за продолжение войны и в этом случае Германия и СССР будут консультироваться друг с другом о необходимых мерах 10.

Анализ всех материалов о переговорах в Москве позволяет оценить как в целом политическую линию обоих государств, так и ее конкретные аспекты спустя месяц после подписания пакта от 23 августа. Германия решила судьбу Польши и в усло­виях странной войны со своими главными (на этой стадии) противниками стремилась продолжить сотрудничество с Со­ветским Союзом. Она не вмешивалась в сферу его интересов, предоставив свободу действий в Прибалтике. Нацистское ру­ководство не оставляло попыток теснее привязать СССР к сво­им политическим интересам и предотвращать какое-либо сбли­жение СССР с Англией и Францией. Оно было весьма заинте­ресовано закрепить экономические связи с Советским Союзом и получать от него так нужные ей товары — нефть, зерно, лесо­материалы и цветные металлы. Говоря о взаимоотношениях двух стран на данном этапе, Риббентроп дважды упомянул о разногласиях двух систем. Гитлер намекал Сталину о возмож­ности соглашения о разделе сфер влияния на этот раз за счет Великобритании и ее территорий.

Но, разумеется, в наибольшей степени нас привлекает по­литическая линия Москвы. Сталин добивался урегулирования вопроса о границе и ее демаркации, стремясь закрепить совет­ские территориальные приобретения в бывшей восточной Польше, населенной главным образом украинцами и белоруса­ми. В Москве считали своим успехом включение Литвы в сфе­ру советских интересов и получение согласия Германии не вмешиваться в прибалтийские дела, предоставив СССР свобо­ду рук. Кремль продолжил линию на дистанцирование от воен­ного противостояния Германии с Англией и Францией, тем более, что фактически никаких военных действий со стороны обеих враждующих сторон не велось. Поддержав Гитлера и вы­разив свою неприязнь к Англии и Франции, Сталин одновре­менно дал понять, что контакты с этими странами будут про­должены. При этом, опасаясь утечки информации, он всячески заверял нацистское руководство в лояльности и нежелании развивать отношения с Англией и Францией за спиной немцев.