Александр Чубарьян - Канун трагедии [Сталин и международный кризис - сентябрь 1939 - июнь 1941 года]

Сообщая об этой беседе и об относительно спокойном тоне американской печати, Уманский просил указаний из Москвы. Действительно, как полагали многие наблюдатели, в этот пери­од в США было весьма распространено мнение, что США и Рос­сия в одинаковой мере подвергаются угрозе со стороны Герма­нии и могут вследствие этого стать союзниками. В то же время отмечались и колебания администрации Рузвельта в отноше­нии Москвы.

Через несколько недель Уманский имел беседу с министром внутренних дел США Икесом. Американский министр продол­жил линию, впервые обозначенную Хэллом. По словам Икеса, политика Чемберлена и Даладье привела к крушению, поставила Англию на край пропасти и создала громадную потенциальную опасность для США. Оккупация нацистской Германией Европы может активизировать фашистские элементы и в США. По его мнению, может наступить момент для советско-американской встречи либо в Вашингтоне, либо в Москве, чтобы выяснить воз­можные точки соприкосновения между обеими странами в бли­жайшем будущем 16. При этом он заявил, что не является сторон­ником поспешных выводов об ухудшении советско-германских отношений в связи с событиями в Прибалтике. Уманский сразу же отверг идею встречи "уполномоченных", поскольку Москва не одобряет ее (как это было видно на примере миссии Крип­пса), предпочитая обычные дипломатические каналы связи. Прежде чем садиться за стол переговоров, заявил, он, надо очи­стить советско-американские отношения от введенных амери­канским правительством дискриминационных мер 17. Таким об­разом, советский полпред, видимо, не без ведома Москвы явно не поддержал предложение Икеса.

Власти США продолжили свои попытки активизировать от­ношения с СССР. Состоялось несколько встреч Уманского с

Уэллесом. 27 июля Уэллес по поручению Рузвельта сделал заяв­ление о том, что пора обеим странам подумать не только об от­ношениях нынешних, но и в будущем: "Не пора ли устранить источники трения, которых и без того достаточно во всем мире, и ликвидировать остроту, создавшуюся в отношениях между нашими странами" 18. На этот раз Уманский заявил, что он вы­слушал заявление Уэллеса с интересом. По его мнению, пред­посылки для этого имеются. Во-первых, органы власти США не должны допускать дискриминацию прав и интересов СССР; во-вторых, необходимо учитывать, что СССР и США две вели­кие политически и экономически независимые державы, и связи между ними должны строиться безотносительно от их от­ношений с третьими странами 19. Вместе с тем Уманский негатив­но оценил позицию Уэллеса по Прибалтике 20и некоторым дру­гим вопросам, высказанную им в заявлении 24 июля. В итоге обе стороны согласились приступить на следующей неделе к работе по устранению "взаимных претензий". При этом Уэллес поддер­жал идею о том, что отношения между двумя странами не долж­ны зависеть от связей каждой из них с третьими державами 21.

Через четыре дня Москва отреагировала на заявление С. Уэллеса. Молотов оценил ответы Уманского, как правиль­ные. По мнению советского наркома, Уэллес преуменьшил борьбу США и Японии за господство на Тихом океане. Молотов согласился с идеей представить меморандум обо всех претен­зиях к американцам, включая и те, которые предъявлял Лозов­ский 27 марта, советскую ноту от 12 июня, устные представле­ния Хэллу и другие факты дискриминации. Он ориентировал Уманского на возможные американские претензии (в том чис­ле и в связи с национализацией американского имущества на территории Западной Украины и Западной Белоруссии), но дал указание заявить, что американские претензии не могут идти ни в какое сравнение с недружелюбной политикой США в от­ношении СССР 22.

На следующий день состоялась вторая встреча Уманского с Уэллесом с участием представителей Госдепартамента. По от­чету Уманского Уэллес, явно имеющий директиву Рузвельта "проявлять уступчивость и нащупать компромиссы по нако­пившимся вопросам, демонстрировал совершенно необычную для него дружественность. Создается впечатление, что прави­тельство США, убедившись, что экономическими репрессиями оно не добьется изменения ориентации нашей внешней поли­тики, сейчас прощупывает возможности достигнуть той же цели путем некоторого упорядочения советско-американских отношений" 23.

Как результат готовности обеих сторон осуществить хоть какое-нибудь продвижение 5 августа состоялся обмен нотами между Наркоматом внешней торговли СССР и посольством США в СССР, в которых Микоян уведомил американскую сто­рону о том, что в течение предстоящих 12 месяцев хозяйствен­ные организации СССР намерены закупить в США товаров на сумму в 40 млн долл. При этом условием было выдвинуто уст­ранение ограничений, установленных правительством США 24.