Александр Чубарьян - Канун трагедии [Сталин и международный кризис - сентябрь 1939 - июнь 1941 года]

По итогам беседы Лозовский направил информацию Уман- скому, в которой просил придерживаться такой же линии в бе­седах с госсекретарем К. Хеллом. Особое внимание он обратил на то, что США снабжают Англию и Францию вооружением, но по отношению к нейтральному СССР создают препятствия даже при реализации старых заказов и необходимых для СССР машин и сырья 9.

Через несколько дней Уманский имел длительную беседу с Хеллом. По словам советского посла, Хелл стремился смягчить "грубую просоюзническую" линию Рузвельта и вел беседу в примирительном духе. Характерузуя советский нейтралитет, он назвал его "благожелательным по отношению к одной из воюющих стран". Касаясь вопросов торговли, Уманский вы­двинул условием развития отношений отмену со стороны США "морального эмбарго" 10.

На короткой встрече с Молотовым 28 апреля Штейнгарт за­верил его, что часть вопросов, поднятых в меморандуме Лозов­ского, вызвана недоразумением и что он надеется уладить все эти вопросы 11.

4 мая Уманский направил в НКИД записку, в которой попы­тался дать обзор состояния советско-американских отноше­ний. Назвав линию Рузвельта недружелюбной, а позицию Хэл- ла более сдержанной, Уманский снова перечислил все претен­зии к США. В то же время он отметил некоторые позитивные моменты в действиях Министерства торговли 12.

13 мая Уманский в беседе с министром земледелия США Г. Уоллесом снова упоминал о дискриминационных шагах аме­риканских властей. Уоллес обратил внимание посла на герман - скую политику на Балканах. Уманский, подобно Майскому и Молотову, оправдывал ее, отрицая намерение Германии вне­дриться в этот регион 13.

Многие американские представители не скрывали, что США являются скорее невоюющей страной, чем нейтральной, явно отдавали предпочтение союзу с Англией и Францией и осуждали политику Германии. Начиная с июня после разгрома Франции они и в Вашингтоне и в Москве все больше обращали внимание на "неизбежность движения Германии на Восток против СССР". И именно с этого времени значительно возрос­ла их заинтересованность в европейских и мировых делах. Эта тенденция проявилась и в ходе длительной беседы Хэлла с Уманским 12 июня 1940 г. в Госдепартаменте США. Хэлл зая­вил, что все попытки США удержать Германию, Италию и Японию от агрессии (в том числе и предполагаемое им эконо­мическое сотрудничество) ни к чему не привели, и США при­ступают к форсированию вооружений. Он откровенно гово­рил о "громадных" советских поставках немцам. Именно дан­ное обстоятельство, подчеркнул госсекретарь, создает труд­ности в советско-американских отношениях. В этих условиях претензии СССР в связи с реквизицией "каких-то немногих машин и станков" — это мелочь. Другие страны — торговые партнеры США — признают в отличие от СССР возросшие потребности национальной обороны США. Хэлл проводил мысль о том, что "изменение политики СССР перед лицом грозящих всему миру опасностей" сразу облегчило бы пози­цию американского правительства, и в торговых и иных отно­шениях обеих стран произошли бы "за одну ночь" неузнавае­мые перемены 14.

Таким образом, в условиях, возникших в результате стре­мительного и неожидаемого разгрома Франции, руководство США, во-первых, явно склонялось к противодействию Герма­нии в Европе и Японии — на Дальнем Востоке и, во-вторых, подключилось к попыткам изменить внешнеполитическую ли­нию Москвы. В этом оно действовало в одном русле с британ­ским руководством.

Мы уже отмечали безуспешность английских маневров в связи с нежеланием Кремля разорвать союз и сотрудничество с Германией. К тому же было видно, что британские лидеры не отказались ни от антисоветских действий, ни от антисоветской риторики.

Нечто подобное происходило и в советско-американских отношениях. Ни Хэлл, ни Рузвельт не захотели сделать какие- либо существенные благоприятные жесты, чтобы снять те негативные наслоения, о которых Хэлл говорил Уманскому. И если США призывали Москву не концентрироваться на ме­лочах и не придавать им слишком большого значения, то это в та­кой же степени относилось и к американскому правительству.

Объективно Москва могла улучшить отношения с США. Если налаживание советско-английских связей, по мнению Кремля, было чревато неодобрением Берлина, то в отношениях с Вашингтоном Москва имела более "свободные руки". Фор­мальный нейтралитет США снимал для Сталина опасность не­довольства в Берлине.

Конечно, ситуация была сложной и неоднозначной. На упо­мянутой беседе с Хеллом Уманский повторял уже известные обвинения в адрес США. Он пространно говорил о дискрими­национных мерах в торговле, о недружественных заявлениях американских политиков, включая речь Рузвельта на съезде молодежи. Уманский посчитал заслугой советского правитель­ства, что оно оставило без внимания речь президента 15.