Александр Чубарьян - Канун трагедии [Сталин и международный кризис - сентябрь 1939 - июнь 1941 года]

В целом же реакция на советско-германский пакт была ожидаема: беспокойство в Лондоне и Париже, брожение и тре­вога в балканских, восточноевропейских и прибалтийских сто­лицах, негативное восприятие среди европейской, да и всей мировой общественности, непонимание и растерянность в коммунистических партиях, которые в течение многих лет счи­тали своей главной задачей борьбу с фашизмом.

Буквально спустя несколько дней после подписания догово­ра последовали публикации серьезных аналитических статей и материалов, во многих из которых говорилось о том, что, не­смотря на этот поворот в советской политике, речь идет лишь о пакте о ненападении и что только последующие события должны показать его реальный смысл и самое главное — его результаты.

Последняя мирная неделя в августе 1939 г. в Европе прохо­дила в тревожном ожидании. Группа британских политиков и в их числе бывший премьер-министр Д. Ллойд Джордж и даже ряд деятелей консервативной партии публично критиковали правительство за неспособность или за нежелание добиться компромисса с Москвой. Европа словно замерла перед развяз­кой, от которой ее действительно отделяли лишь несколько дней.

33

Но нас интересуют в первую очередь события, происходив­шие в Москве. Несмотря на то что контакты с Германией ве-

2. А.О. Чубарьянлись уже довольно длительное время, они не были широко из­вестны. Поэтому подписание пакта было совершенно неожи­данным и для советской общественности.

Это был действительно резкий и кардинальный поворот во всей советской внешнеполитической стратегии. И если бы до­говор ограничивался только соглашением о ненападении, то при всех изменениях он не поднял бы столько вопросов для со­ветских лидеров, которые теперь, после подписания секретно­го протокола, должны были принимать решения, затрагиваю­щие принципиальные проблемы внешней политики, идеологии и пропаганды, а также внутренней политики и обороны. В Мо­скве ясно понимали, что до нападения Германии на Польшу ос­таются считанные дни.

1 сентября немецкие войска вторглись на территорию Польши. А на следующий день правительства Англии и Фран­ции объявили Германии войну. Так началась Вторая мировая война.

См.: XVIII съезд ВКП(б): Документы и материалы. М., 1939.

Документы внешней политики. Т. XXII: 1939 год: В 2 кн. M. f1992. Кн. 1. Док. № 445 (Далее: ДВП). См.: также: Roberts G. Stalin's Wars. New Haven, 2006.

См.: ДВП. Т. XXII. Кн. 1.

Версия об этом заседании была выдвинута еще в 1939 г., когда во французской прессе появилось сообщение о нем с информацией о ре­чи Сталина, в которой он якобы выразил намерение о "советизации Европы". О публикации во французской прессе советский посол во Франции Я. Суриц сообщил в Москву 28 сентября 1939 г. (См.: ДВП. Т. XXII. Кн. 2. Док. № 813). Недавно некоторые российские исследова­тели снова пытались возродить идею о заседании. Историк С. Случ опроверг слухи об этом в статье "Речь Сталина, которой не было" (Отечественная история. 2007. № 1). См. также: Хрущев Н.С. Время, люди, власть: Воспоминания: В 4 кн. Кн. 1. М., 1999.

Хрущев Н.С. Указ. соч. Кн. 1. С. 228.

Nazi-Soviet Relations. N.Y., 1947.

После подписания советско-германского пакта: судьба Польши

Д

оговор о ненападении между СССР и Германией поставил советских лидеров перед необходимостью выработки но­вых внешнеполитических ориентиров как в теоретическом, так и в конкретном плане. Линия, которой придерживались в Москве начиная с середины 30-х годов, теперь должна была пе­ресматриваться в результате соглашений с Германией.

Среди внешнеполитических приоритетов Советского Сою­за главными были проблемы обеспечения безопасности госу­дарства в условиях начала глобального конфликта. С сентября 1938 г., когда в Мюнхене Англия и Франция подписали с Герма­нией известное соглашение, которое отдавало нацистам часть Чехословакии и открывало путь для последующей агрессии, страна оказалась в положении изоляции. Советское руковод­ство испытывало глубокое недоверие к англо-французской ко­алиции и, несмотря на только что подписанный договор с Гер­манией, опасалось вовлечения СССР в мировое противо­стояние.

В общей расстановке сил пристальное внимание было обра­щено на Восточную Европу. Практически на всех переговорах летом 1939 г. представители Кремля ставили центральным воп­рос о возможном пропуске советских войск через Польшу и Румынию в случае возникновения конфликта. Многие месяцы обсуждалась и проблема гарантии странам Прибалтики. В Моск­ве с беспокойством следили за антисоветской ориентацией Польши и Прибалтики. Угроза так называемого санитарного кордона вызывала постоянный синдром у советских лидеров. Все эти вопросы теперь должны были рассматриваться в Крем­ле в контексте совершенно новой ситуации, возникшей в результате советско-германского пакта и секретных прило­жений.