Андрей Плотников - Тайна смерти Рудольфа Гесса [Дневник надзирателя Межсоюзной тюрьмы Шпандау]

Немка за стойкой Аэрофлота с сочувствием смотрит на меня. Видно, что она сама не ожидала такого подвоха. Интересно, а что в этой ситуации делают другие советские граждане, прилетающие в Берлин? Ведь для основной массы людей из СССР, находящихся в ГДР и связанных с Группой советских войск в Германии, въезд в центр Берлина запрещен.

Июль — макушка лета. Погода в Берлине стоит хорошая, «заключенный № 7» гуляет два раза в день. Вот и сейчас мы с ним спускаемся на лифте в сад. Заключенный по тропинке медленно доходит до центральной садовой дорожки и поворачивает налево. Тропинка от здания тюрьмы делит садовую дорожку примерно на две равные части. «Номер семь» доходит до левого конца дорожки, разворачивается и двигается до правого конца дорожки, где расположен садовый домик. Такая прогулка — обязательный ритуал перед отдыхом в садовом домике. При благоприятной погоде и хорошем самочувствии заключенный делает даже два круга, прежде чем зайти в домик. Один круг прогулки совершается также после отдыха, перед возвращением в камеру.

В тюремном саду растут каштаны, орехи, вишни, груши, яблони, сливы, березы, сирень и еще какие-то деревья. Летом сад утопает в зелени, а местами даже напоминает джунгли. В зимнее время вся садовая дорожка хорошо просматривается с караульной вышки № 3, расположенной на тюремной стене, ограждающей сад. Но в летнее время густая листва закрывает основную часть дорожки. Прогулка заключенного всегда вызывает большой интерес у часовых всех стран. Вот и сейчас мне видно, как советский караульный на вышке перемещается с одного конца своей смотровой площадки на другой, пытаясь рассмотреть заключенного. Интерес молодых солдат понятен: здесь они непосредственно соприкасаются с событиями, о которых ранее лишь слегка знали из школьных учебников истории.

Схема сада Межсоюзной тюрьмы Шпандау.

«Заключенный № 7» сделал два круга по садовой дорожке, полностью выполнив установленную им самим же норму, и расположился в садовом домике. Я пытаюсь связаться со старшим дежурным надзирателем по радиостанции, но ответа нет. Через несколько месяцев эксплуатации аккумуляторы радиостанций начали быстро разряжаться и связь по радио стала неустойчивой. Ничего страшного в этом нет, ведь обходились же мы раньше без радиостанций! На случай экстренной ситуации есть телефон прямой связи со старшим смены, стоящий на выходе из главного корпуса в сад.

«Номер семь» подремал в садовом домике, почитал газеты, совершил круг по садовой дорожке и направился к зданию тюрьмы. Прогулка на сегодня завершена.

Я сегодня старший смены. Наш «Рафик» привез меня с утра из Потсдама и умчался назад, отвозя домой моего коллегу Анатолия Какунина, завершившего дежурство. Водителю «Рафика» Володе в последние дни скучать не приходится. «Волга» советского директора МТШ совсем отказалась двигаться, и ее пришлось сдать в капитальный ремонт. Автомобиль «Жигули» задействован в обеспечении деятельности отдела в Потсдаме, поэтому основная нагрузка на поездки в МТШ лежит на «Рафике». Этот зеленый микроавтобус тоже нуждается в ремонте, но совершенно нет времени и возможности вывести его из эксплуатации. По словам Володи, в настоящее время требуется заменить прокладку блока цилиндров, двигатель отказывается развивать полную мощность, а может и совсем заглохнуть. Володя уже несколько дней возит в багажнике новую прокладку, но заменить не может. В гараже в Потсдаме сделать ремонт вечером не позволяют стесненные условия, а в дневное время просто нет свободной паузы. О том, чтобы отдать машину в ремонт в мастерскую, даже говорить не приходится. Например, сегодня, обеспечив утреннюю смену надзирателей, «Рафик» должен привезти в МТШ к 11 часам советского директора. После завершения заседания директоров отвезти директора в Потсдам, а затем обеспечить смену надзирателей в 16.00.

Дежурство идет своим чередом. Заключенный вернулся с прогулки. Санитар Мелаоухи помог ему переодеться, умыться и заняться обедом. Французский надзиратель Неро, дежуривший в блоке, убыл на обед в столовую. Примерно через час английский надзиратель Уормен, отработавший первую половину смены на воротах, прибыл в блок после обеда. Англичанин веселый и общительный человек, большой любитель по-дружески пошутить над собеседником. Уормен заходит ко мне в комнату и рассказывает «ужасную вещь». На стоянке возле тюрьмы стоит наш автомобиль РАФ — и водитель разобрал двигатель!