Уильям Реймон - Мэрилин Монро. Тайна смерти. Уникальное расследование

Вскоре все закончится.

Все оказалось проще, чем думалось.

Сначала надо закрыть глаза. Затем медленно начать скатываться. Не надо цепляться. Забыться. Прекратить сопротивляться.

Дать прошлому в последний раз промелькнуть перед взором. И на мгновение, всего на одно мгновение увидеть его демонов.

Надо также выдержать этот взгляд. Не отводить глаза.

Химическая смесь быстро начнет распространяться по телу. У нее не будет времени испугаться этого.

Все замедлится, перемешается, утихнет и, наконец, пропадет.

Вскоре все закончится.

Иллюзии, молчание, откровения и обманы.

Жизнь.

Но все не могло закончиться просто так. Бесследно.

Ей надо было убедиться в том, что ничто не пропадет с ее последним вздохом.

Ей надо было высказаться.

Поделиться, предложить и признаться.

Она должна была сделать это для самой себя, для него и для голоса, который никогда ее не покидал.

Все дело в том, что это был уже не ее выбор. Вскоре будет слишком поздно. Тени начали рассеиваться, имена исчезать. С этого мгновения ее выбор оказался очень ограниченным. Оставалось только услышать его. В последний раз.

С самой первой их встречи нечто в его мягком взгляде сразу же внушило ей доверие. Возможно, она ошибалась, но так хотелось думать, что он ее услышит.

И тогда, поскольку минуты приближали ее к вечности, она повернулась к свету. К нему.

Она еще не совсем это понимала, но пришло ее время.

После стольких лет запутывания следов, игры в прятки, замалчивания истины она должна была наконец открыть свою тайну.

Мне Мэрилин Монро никогда особенно не нравилась. Она не вызывала во мне ни любви, ни восхищения, ни вопросов про ее жизнь, а уж тем более про ее смерть.

Не возникало даже юношеского волнения при воспоминании об округлостях ее тела.

Энцефалограмма показывает ровную полосу.

Зато я помню, как от Монро «тащилась» моя сестра Джоан. Прилепила постер с ее изображением на дверь своей комнаты и еще пару-тройку фото. И потом, запах «Шанель № 5», спутника бессонных ночей Мэрилин. Слишком стойкие, слишком пьянящие, эти духи тоже были не мои.

Итак, оставались ее фильмы.

Прежде чем кто-нибудь из ее фанатов обидится на меня за мое невежество, лучше признаюсь сразу: думаю, я не видел всех ролей Блондинки в кино. Мало того, я даже не жалею об этом. Конечно, неплохо бы посмотреть, но ничего, успеется.

На самом деле, если хорошенько подумать, при упоминании ее имени я чаще всего вспоминаю титры «Последнего сеанса» на канале FR3. С красными креслами, пышнотелой билетершей и Эдди Митчеллом, исполняющим «Реку без возврата». И Шмоля, явно очарованного Робертом Митчумом, на которого он старался походить.

«Рио Браво», «Пленница пустыни», «Великолепная семерка» ... Мне всегда нравились вестерны, но. не этот. Да-да, не падайте в обморок - потом я узнал, что и сама Мэрилин терпеть не могла фильм Отто Преминджера.

На самом деле я четко помню единственный фильм с Мэрилин: «В джазе только девушки». Возможно, потому что увидел его позднее. А может быть, потому, что, по моему давнему убеждению, оригинальное название фильма было намного интереснее, чем его прокатный вариант.

«Некоторые любят погорячее»... . Почти что рекламный слоган, напоминающий Америку пятидесятых годов. Страну, которая еще не потеряла свою невинность, не испытала потрясения от убийства Джона Ф. Кеннеди, а затем от краха во Вьетнаме. Та Америка приятно пахла ванилью молочных коктейлей, отражалась от хромированных поверхностей «кадиллака» и еще не путала восторженность с деспотизмом.