Вадим Баранов - Горький без грима. Тайна смерти

Посвященная судьбе столь гигантской фигуры, как Горький, книга вызвала заинтересованное отношение не только в России, но и во многих зарубежных странах, особенно в США, и полностью переведена в Китае.

В новое издание дописано несколько фрагментов, углубляющих характеристику сталинского единовластия и подтверждающих версию о роли М. Будберг в смерти писателя.

Именно финальный эпизод вызвал вспышку ажиотажного интереса к Горькому (множество разнообразных и разноречивых выступлений в печати, по радио и ТВ).

Некоторые отклики отечественных авторов носили воинствующе некомпетентный и даже скандальный характер и преследовали цель продолжить кампанию 70-х — начала 80-х годов, направленную на компрометацию Горького как личности, а заодно и автора, пишущего о нем. Было бы соблазнительно воспользоваться возможностью устроить этакую публичную экзекуцию незадачливым оппонентам, но я решил не отяжелять книгу полемическими пассажами. Историограф же горьковедения найдет соответствующие, и порой весьма любопытные, материалы в прилагаемой библиографии.

Далее. Впервые в горьковедческой литературе используются лишь недавно обнародованные ценнейшие документы сверхсекретных архивов, содержащие сведения о противостоянии проводимой Горьким линии политике сталинского руководства. Они подкрепляют главную идею книги: от компромиссов с режимом, от иллюзий Горький постепенно переходил к все более последовательному проведению своей политики, которая не могла не вызывать резко отрицательного отношения вождя.

К сожалению, дилетанты не унимаются, и новейшим упражнениям, двигающимся «перпендикулярно» профессионализму и перепевающим старые «компроматы», приходится уделять некоторое внимание.

На этом, собственно говоря, можно было бы поставить точку. Но необходимо сказать и о том, чего в книге нет. А нет в ней многого, что содержит моя новая работа — повествование о той самой таинственной баронессе Будберг, агенте ОГПУ, ее жизни вместе с Горьким. «Беззаконная комета» выйдет в этом году. А за ней издательство АГРАФ планирует выпустить еще две мои горьковедческие работы, продукт многих лет труда. О всех трех книгах любознательный читатель может узнать из развернутых аннотаций в конце «Горького без грима», открывающего эту своеобразную тетралогию.

Среди множества горьковских фотографий особый интерес представляет одна, сделанная в 1928 году (см. фото). Если не знать заранее, что это Горький, вряд ли кто-нибудь распознал бы в изображенном на фото человеке великого писателя. В низко надвинутой кепке, с окладистой бородой, он мало похож на себя.

Но в данном случае этого-то он как раз и добивался. Смертельно устал от официальных встреч, связанных с приездом в Россию, и решил прогуляться по Москве инкогнито.

Однако дело в том, что даже и тогда, когда Горькому не приходилось менять наружность, очень часто на его внутренний облик накладывали грим либо он сам, либо еще чья-то властная рука…

Благостная социальная гримировка стала непременным условием деятельности нашего идеологизированного литературоведения в течение полувека (Буревестник — основоположник — гений).

Позднее, вплоть до совсем недавнего времени, критика с вожделением стирала с облика писателя этот грим, торопливо накладывая другой (продававшийся властям придворный приспособленец).

Снять различного рода наслоения, нарисовать исторически достоверный духовный портрет писателя, портрет без ретуши, — в этом я вижу свою задачу.

Не сомневаюсь, одному человеку по силам справиться с ней лишь частично, и я с радостью буду приветствовать своих коллег-горьковедов, которые пойдут дальше (как и тех, чьи работы оказали мне существенную помощь).

В основу этой книги положен обширный фактический материал, большая часть которого неизвестна читателю. Особый интерес представляют архивные материалы, прежде всего материалы Архива А. М. Горького при Институте мировой литературы РАН, а также почти не тронутый пока пласт материалов эмигрантской периодики 20–30-х годов (не только журналы, но в первую очередь газеты, выходившие в Германии, Франции, Америке). Значительно обогащают представления о Горьком свидетельства мемуаристов, как опубликованные, так и не увидевшие еще свет в нашей стране.