Вадим Нестеров - Жизнь примечательных людей. Книга первая

Фильм «Приключения в городе, которого нет» оказался «убитым». Сценарий был на редкость слабым, предыдущий режиссер испортил все что можно, его сняли со съемок, но он успел выбрать почти всю смету. Сценарий кочевал из Киева в Одессу, из Одессы — на Минскую киностудию, где отродясь не снимали ничего, кроме военных фильмов, и браться за этот «подарочек» не хотел никто. В Белоруссии на Нечаева смотрели как на смертника.

«Единственное, что мне дали, так это хороший павильон и хорошего художника. И на этом все закончилось. Денег не было ни на что. Работа стояла, конца этому не предвиделось». Нечаева спас приехавший в Минск Марк Донской: «Однажды я увидел, как в павильон вошли председатель белорусского Госкино, директор студии, председатели профкома, парткома, и среди них — Марк Донской. Я к нему подошел, поздоровался, а он говорит: «А это Нечаев! Знаете, что я этому парню поставил на экзамене? Пятерку. А я пятерки очень редко ставлю. Так что вам крупно повезло». И на следующий день у меня уже были на площадке и краски, и рабочие, и все-все необходимое для съемок. Когда я привез готовую картину в Москву, Стелла Ивановна после просмотра надолго замолчала. А потом изрекла: «Ну-ну, все в этой жизни бывает…»

Режиссера начали воспринимать всерьез, и в качестве поощрения за спасение провального проекта подкинули сценарий пятисерийного мультфильма. «Я же ничего не понимаю в анимации!» — кипятился он, на что ему бесстрастно заявили, что мало кто понимает, а мультипликацию надо развивать.

«Я взял сценарий, почитал, вырвал несколько страничек и под названием «Приключения Буратино» написал: «Двухсерийный художественный фильм для детей».

А потом поехал на Минскую киностудию, где снимал свою первую картину. Даю сценарий начальнику и говорю: «В Москве просили, чтобы вы поставили это в план!» Месяца через четыре фильм утвердили. Раньше проще все было между людьми».

Второй фильм Нечаева, а по сути — первый, сделанный им от начала до конца, в Белоруссии не хотели принимать. «Безобразная картина! Ужас! Почему у вас кот без хвоста, лиса в платье, и разве может черепаха пасти лягушек в пруду?» Фильм выпустили на экраны только потому, что был конец года и невыполнение плана грозило лишением премий.

Но на просмотре в Москве фильму устроили овацию, а после показа по телевизору от зрителей пошли мешки (в самом буквальном смысле) писем. Нечаев в одночасье сделался модным режиссером, Евгений Евстигнеев, поздравляя, заявил, что готов сыграть у него «любую мышь».

Вскоре триумфатора вместе со съемочной группой вызвали к высокому начальству — директору творческого объединения «Экран» Борису Хессину. Начальство поздравило с успехом и благосклонно поинтересовалось, какой фильм режиссер хотел бы сделать следующим. Режиссер, давно мечтавший снять в главной роли девочку, ответил: «Про Красную Шапочку».

Начальство милостиво покивало и велело принести сценарий на утверждение. В это время сценарист Инна Веткина, с которой он сделал свои лучшие фильмы, ущипнула его сзади до синяка, а на выходе прошипела: «Нечаев, ты дурак? Ты сказку читал? Там полторы странички — что там экранизировать?!» Растерявшийся режиссер только руками развел.

Но в тот же день глубокой ночью у Нечаева зазвонил телефон:

«Нечаев, я придумала, — сказала Веткина. — Это будет продолжение истории».

Сценарий «Красной шапочки» они написали за 12 дней. Работали днем и ночью в буквальном смысле, доработались до того, что сценарист однажды пыталась прикурить от водопроводного крана.

Но съемки сорвались — Начаеву чуть не силой навязали съемки «взрослой» ленты «Эквилибрист» и отправили снимать в Киев. Но едва фильм был сдан, Нечаев сразу рванул в Минск — делать ленту под названием «Про Красную Шапочку. Продолжение старой сказки».

Второй фильм — самый главный. Талант режиссера определяется именно им: главное — не «выстрелить», самое сложное — удержать планку. К тому же режиссер изрядно рисковал, ведь, в отличие от «Буратино», это была уже не экранизация, а совершенно самостоятельное произведение. К тому же столь необычное, что все очень боялись — а поймут ли дети столь вольное обращение с любимой сказкой?

И действительно, если вдуматься: ведь степень условности в этих — детских! — фильмах почти предельная.

У нас ведь до сих пор все уверены, что дети ничего тверже манной каши не едят, им надо разжевать все-все и в ротик уложить. А тут кот без хвоста и волки без грима, внешне ничем не отличающиеся от людей. Тут песни про «на дурака не нужен нож» и «кушай, мой мальчик, пока твои зубки не превратились в клыки». Тут люди, которые хуже волков, и матерый волк, которому наивная девчонка «влезла» в давно ороговевшую, казалось бы, душу.