Вадим Нестеров - Жизнь примечательных людей. Книга первая

В последние годы Жженова как-то особенно сильно любили, словно торопились воздать должное, вернуть все недополученное. Документальный фильм о нем «Русский крест» стал лауреатом «ТЭФИ», актер получил премию «Ника» в номинации «Честь и достоинство», специальный приз Академии российского телевидения, премию «Хрустальная Турандот», один за другим — три ордена «За заслуги перед Отечеством» от IVдо II степени. Наконец, 16 сентября 2000 г. в Челябинске был установлен памятник Георгию Жженову.

Но возраст есть возраст. 21 ноября 2005 года, накануне своего 90-го дня рождения Жженов оступился и неудачно упал — перелом шейки бедра. Через две недели в Медико-хирургическом центре имени Пирогова ему была сделана сложная операция по установке искусственного сустава, врачи успокаивали — «состояние относительно удовлетворительное». Но вскоре пресс-служба театра им. Моссовета, где до последнего момента работал актер, сообщила, что Георгий Степанович Жженов скончался.

Долгая жизнь закончилась.

Леонид Нечаев был нашим последним великим киносказочником. Человеком, фамилию которого мало кто зал, но фильмы которого видели все.

Его жизнь была мало похожа на сказку, но, как и сказка, она начинается с «жили-были».

В одной большой стране во время одной большой войны в одном большом городе жила одна женщина с тремя детьми — двумя дочерьми и сыном. Муж, как и большинство мужчин страны, лег в землю на фронте в 43-м, а сын, как и большинство его сверстников, рос, как сорная трава. Не до воспитания было — детей надо было хоть как-то поднимать. Жили Нечаевы очень трудно — как позже вспоминал сам режиссер, «всё детство прошло под знаком «хочу есть!». Война, голод. И нас, детей, трое — а мама одна.

Можно сказать, выкормила нас своей кровью — она была донором, сдавала кровь, чтобы получать дополнительную продуктовую карточку».

Московское Зарядье было тогда не престижным, а очень неблагополучным районом. Во дворе правили воровские законы, которым пацанва-безотцовщина внимала, раскрыв рот. И пошел бы, возможно, мальчишка по протоптанной многими друзьями дорожке, все к тому шло — учился отвратительно, имел множество приводов, ларьки с друзьями «опрокидывал»… Но однажды одноклассник предложил: «Пошли со мной в театральную студию при Московском дворце пионеров?» Делать было все равно нечего, Нечаев пошел за компанию и пропал — навсегда заболел сценой.

Как он сам вспоминал, «пришел я в кружок в 13 лет, а ушел в 19 — сразу в армию». Кружок был для него главным — он там околачивался постоянно, даже когда в пятнадцать лет бросил школу и пошёл работать на швейную фабрику грузчиком: «Сколько профессий до армии поменял! Причём, естественно, во всех был дилетантом. Но глаза боятся — руки делают. Это прошло через всю жизнь: я многого прежде не делал никогда. Но начинаю и делаю».

Сразу же после армии, как был, в гимнастерке, поступил во ВГИК — причем сначала на актерский факультет.

Правда, актера из него не вышло. Сергей Аполлинариевич Герасимов как-то, посмотрев на постановку «Медведя», сказал ему после спектакля: «Не получится из тебя артиста — ты даже на сцене и на себя, и на других всегда со стороны смотришь. Переводись-ка ты на режиссерский — там на месте будешь». Перевелся. Сразу на третий курс. Дипломный фильм, короткометражку «Хромой волк», сделал по сценарию, написанному актером Алексеем Баталовым.

По распределению попал на творческое объединение «Экран», где занимался документалистикой: сделал фильм про Гелену Великанову «Товарищ песня», потом снимал картины о выдающемся русском певце Максиме Дормидонтовиче Михайлове, об Александре Огнивцеве, солисте Большого театра, про певицу Ларису Мондрус…

Через несколько лет не выдержал, взбунтовался.

Пришел на прием к Стелле Ждановой, возглавлявшей творческое объединение «Экран», и с порога заявил: «Я подаю на вас в суд. У меня диплом режиссера художественного кино, а вы мне не даете снимать…»

Та отреагировала неожиданным образом — пожала плечами и сказала:

— Есть детский фильм. Возьмете?

— Возьму! — тут же ответил Нечаев, в глаза не видя сценария и не подозревая, что только что выбрал себе судьбу.

— В Минск придется ехать.

— Поеду.

— Собирайся.

И уже выходя из кабинета, новоиспеченный детский режиссер услышал за спиной чей-то шепот: «Стелла, ну ты чего? Он ведь хороший парень, за что ты его так?»