Вадим Нестеров - Жизнь примечательных людей. Книга вторая

Многие уже забыли, но в начале ХХ века на карте мира существовал эдакий реликт средневекового Востока под названием Бухара.

Это карликовое государство формально находилось под протекторатом Российской империи, но де-факто потребности урусов были невелики — эмиру пришлось разрешить им провести железную дорогу через свою территорию, да периодически откупаться от неверных небольшой частью налогов. А в остальном — жили так же, как и несчитанные поколения предков — тенистый дворец эмира, глинобитные дувалы, гаремы, арыки, павлины, караван-сараи… Со времен Насреддина не поменялось почти ничего.

Революцию в Бухаре почти не заметили — свергли белого царя? Нам же лучше — будем теперь полностью самостоятельными. Так и случилось — большевики признали независимость ханства и отменили соглашение о протекторате России. И все бы хорошо, если бы не золотая молодежь. Во всех странах периодически заводятся эти жучки, которым в процессе траты папиных денег идейки начинают в голову приходить. Помотаются по заграницам, вернутся в родные пенаты — и ну ныть. Нет, мол, у нас культуры, весь мир движется в светлое будущее, а здесь недвижный пруд, тиной подернутый. Надо быстро построить новый мир, с блэкджеком и шлюхами.

Появились такие и в Бухаре, и обозвали они себя «младобухарцами» — по аналогии с «младотурками». Одной из самых заметных фигур среди младобухарцев был Файзулла Ходжаев — мальчик из очень хорошей семьи. Сын одного из богатейших людей Бухары, купца-миллионщика, сделавшего состояние на экспорте каракуля. В 11 лет Файзулла вместе с отцом уехал в Россию и несколько лет жил и учился в Москве. Потом отец умер, осиротевший наследник вернулся на родину, и естественно, после кипящей Москвы в сонной Бухаре быстро заскучал.

Включился в движение младобухарцев, и мутили они воду до тех пор, пока последний эмир Сеид Алим-хан, обеспокоенный шевелением, смутьянов малость подрепрессировал. Обиженные младобухарцы решили заставить эмира провести реформы силой, используя военные ресурсы утвердившихся в Туркестане большевиков.

Ставшим к тому времени безоговорочным лидером Файзулла тайно выехал на переговоры с председателем Совнаркома Советского Туркестана Федором Колесовым и убедил таки его, что пора делать мировую революцию, и присоединить к братству пролетариата многострадальный народ Бухарского эмирата. В итоге в марте 1918 г. Колесов с крупным военным отрядом перешел границу, занял город Каган, и совместно с Ходжаевым направил эмиру ультиматум: «Распустить существующее при Вас правительство и назначить на его место Исполнительный Комитет младобухарцев».

Обеспокоенный эмир вроде как согласился, начал переговоры, но на деле, как выяснилось, тянул время, собирая собственные силы. А подтянув войска, решил дело по-восточному просто — большевистская делегация, прибывшая в Бухару для ведения переговоров, была изрублена саблями в мелкие куски, в самой Бухаре ударно провели резню младобухарцев, сочувствующих и — на всякий случай — всех, получивших европейское образование и читающих газеты. Общим количеством к гуриям и шайтанам отправили порядка тысячи пятисот человек. А на отряд Колесова двинулась армия эмира в сопровождении десятков тысяч вооруженных чем попало людей, жаждущих покарать кяфыров, тупо забив их кетменями.

Сперва большевики с младобухарцами попытались сопротивляться. Вот как описывал события сам Ходжаев: « Единственным нашим преимуществом перед эмирской армией было наличие у нас артиллерии европейского образца. Мы и решили это преимущество использовать и начать обстрел Старой Бухары, заставив этим эмира прекратить наступление, а также подействовать на толпу, создав панику в городе.

Обстрел начался и продолжался на протяжении нескольких часов, но никаких результатов не дал. Как потом выяснилось, ни один наш снаряд не попал в город. Этот странный и печальный для нас факт был тотчас же использован муллами как доказательство помощи Аллаха и Магомета, не допустивших, чтобы артиллерия неверных и отступников ислама — младобухарцев, разрушила "святую Бухару". Аллах и Магомет, по словам мулл, защитили от снарядов верующих и эмира.

Наконец, иссякли снаряды. Ничего не оставалось больше, как отступить, и Колесов приказал начать отход в сторону Ташкента ».