Женщины-легенды

Имя «Кийя», в свою очередь, было написано на месте другого имени, также в нескольких случаях плохо выскобленного. Но остались следы, которые позволяют утверждать, что первоначально на этом месте стояло имя Нефертити. Несомненно, что она была первой владелицей этого загородного дворца.

Кто приказал, сохранив постройку, уничтожить имя Нефертити, заменить его на другие женские имена? Чья это воля?

Не меньше вопросов возникло при исследовании северного дворца. В нем, кроме многих водных сооружений и садов, были птичник и обширный зверинец, где содержались быки, сернобыки, козероги и антилопы.

Этот дворец, как и южный, имел увеселительный характер и заметно отличался от строгих и величественных царских дворцов в центре столицы.

Надписи северного дворца также подвергались переписыванию. И здесь написанное вначале имя довольно грубо и небрежно заменялось на имя царевны Мерита-тон. Но на этот раз выскабливали не имя Нефертити, а иной женщины, имевшей официальную титулатуру царицы Египта и носившей совсем не царственное имя «Кийя».

Выходит, что в последний период жизни Эханатона хозяйкой увеселительных дворцов стала новая фаворитка фараона Кийя. Ее имя зафиксировано, в основном, на стенах увеселительных дворцов. В остальных местах столицы никто не прикасался к надписям и изображениям Нефертити.

Впоследствии оказалось, что Кийю изображали рядом с Эханатоном и в сценах строго официального значения, хотя из сопроводительных надписей значило, что это не Кийя, а наследник Эханатона, его сводный брат и зять Сменхкере. Он на короткое время действительно стал фараоном Египта сразу после Эханатона. Ученых вводило в заблуждение следующее обстоятельство: все последние представители мужского пола XVIII династии, в их числе Эханатон и Сменхкере, имели женоподобные фигуры. Поэтому исследователи и не обращали внимания на сопроводительные надписи. Но изображение, в отличие от текста, изменить намного сложнее, и в конце концов стало ясно, что, несмотря на сопроводительные надписи, на этих рельефах за Эханатоном следует не молодой мужчина, а невысокого роста женщина в длинном и широком складчатом платье из прозрачной ткани. Но это не Нефертити, а Кийя.

Первые свидетельства о малоизвестной сопернице Нефертити, женщине, по всей вероятности, не очень знатной, относятся к средним годам правления Эханатона. А самое первое упоминание о появлении Кийи в высших сферах египетского общества сохранилось в надписи на двух невзрачных сосудах, но с довольно многозначительным текстом: «Жена-любимица великого царя [и] государя… Кийя»'.

Уже в это время она была более чем уверена в необычайном расположении к ней фараона. Об этом свидетельствует тот факт, что уже тогда для Кийи стали изготовлять роскошнейший золотой гроб, остававшийся, до находки саркофага Тутанхамона, самым дорогим и пышным в истории Египта. На нем сохранился текст ее молитвенного обращения к венценосному возлюбленному, в котором отразилась задушевность их интимных отношений. Но эти признания переданы не на общепринятом торжественном литературном языке, а разговорным наречием, свойственным простолюдинам.

Не только людские судьбы радикальнейшим образом изменялись в эту сложную и интересную эпоху. Даже золотому гробу для Кийи не суждено было исполнить первоначального назначения. Уже в наше время в этом саркофаге с грубо переделанными надписями была найдена мумия упомянутого выше Сменхкере.

Вскоре у Кийи появилась собственная часовня-молельня небольших размеров, затем ее значительно расширили с подобающей роскошью. Здесь новая фаворитка вместе с Эханатоном служила новому богу, Солнцу.

Последующие изображения Кийи говорят о ее дальнейшем возвышении. С годами увеличивается число надписей о ее царственном величии, что отразилось и в новых изображениях, но все они вторичны, выглядят по-бутафорски. Сопроводительные тексты к изображениям Кийи по-прежнему исполнялись на разговорном языке. Судя по лексике и стилю этих надписей, вероятно, Эханатон и его приближенные общались с ней при помощи обиходной разговорной речи. Нефертити же всегда величали только на изысканном старинном литературном языке.

Несмотря на все, Кийя «выжила» Нефертити из принадлежавшего ей южного дворца столицы, специально для временщицы построили новую северную усадьбу. Вскоре у Кийи родилась первая дочь. С этого времени стали появляться изображения Эханатона с побочной женой и их дочерью. Какое-то время фараон вел двойную семейную жизнь, так как в эти годы продолжали создавать тысячи совместных изображений Эханатона, Нефертити и их дочерей. Однако Нефертити не запечатлена ни на одном памятнике вместе с Кийей. Их разделяла глубокая пропасть взаимной неприязни.