Женщины-легенды

В этой обстановке растерянности и паники в Большом дворце происходило совещание сторонников императора, на котором решался вопрос: «Как лучше поступить — остаться здесь (в Константинополе) или обратиться в бегство на кораблях?» Много говорилось в пользу того и другого мнения. Но все же большинство советников считали положение безнадежным и предлагали бежать, пока еще дворец не окружен мятежниками. Страх убил в Юстиниане былую смелость. Он решил искать спасения в бегстве, а это означало спасти свою жизнь, но навсегда потерять трон.

На этом совещании присутствовала Феодора. Среди общего уныния и паники она единственная сохраняла спокойствие и самообладание. До принятия решения о бегстве она ничего не говорила. Но когда стало ясно, что император решил бежать, Феодора, возмущенная всеобщим малодушием, трусостью императора и его приближенных, громко сказала: «Теперь, я думаю, не время рассуждать, пристойно ли женщине проявить смелость перед мужчинами и выступить перед оробевшими с юношеской отвагой. Тем, у кого дела находятся в величайшей опасности, не остается ничего другого, как только устроить их лучшим образом. По-моему, бегство, даже если когда-либб и приносило спасение и, возможно, принесет его сейчас, недостойно. Тому, кто появился на свет, нельзя не умереть, но тому, кто однажды царствовал, быть беглецом невыносимо. Да не лишиться мне этой порфиры, да не дожить до того дня, когда встречные не назовут меня госпожой! Если ты желаешь спасти себя бегством, василевс, это не трудно. У нас много денег, и море рядом, и суда есть. Но смотри, чтобы тебе, спасшемуся, не пришлось предпочесть смерть спасению. Мне же нравится древнее изречение, что царская власть — прекрасный саван».

Полные отваги слова императрицы, ее решительность подействовали на Юстиниана и его окружение. Колебания окончились. Было решено внести раскол в ряды восставших и тем самым облегчить себе победу. По всей вероятности, не Юстиниан, а Феодора отдала приказ командирам дворцовой стражи Велисарию и Нарсесу с двух сторон ударить по заполненному ипподрому. Восстание было подавлено.

Прокопий Кесарийский с большой достоверностью передает решительность и смелость императрицы, убедительность и красоту ее речи. В этом нет ничего удивительного. Ведь Феодора в прошлом была актрисой, прекрасно владела искусством игры, импровизации.

Именно это в сочетании с решительностью и находчивостью сыграло огромную роль в той сложной ситуации, в которой оказалась царственная чета в дни восстания «Ника».

Итак, Феодора показала себя «настоящим государственным человеком» и спасла трон Юстиниану. И следует заметить, что толпа, которая осыпала императора и его приближенных оскорблениями, не высказала ни одного дурного слова против Феодоры.

Вникая во все дела государственного управления, Феодора вместе с тем оставалась женщиной, благодаря чему она и возбуждает к себе особый интерес. Женщина сказывалась не только в ее любви к роскоши и изяществу. Это была жаждущая влияния женщина, стремившаяся к сохранению за собой завоеванной власти. Она беспощадно уничтожала любую оппозицию, которая могла поколебать ее авторитет. Причем, мстя за малейшее посягательство подорвать ее власть, она не останавливалась ни перед чем и не выбирала средства: насилие, измена, ложь, скандалы, интриги были обыкновенными приемами ее борьбы. Она поражала своих врагов с той стороны, с которой они менее всего ожидали нападения. Своим противникам и недоброжелателям хитрая и честолюбивая Феодора умела показать, что она не из тех женщин, которые способны терпеть какие-либо посягательства на свою персону и когда-либо их простить.

Мстительность Феодоры, неприятие ею малейшего недоброжелательного высказывания или взгляда, жестокие приемы борьбы породили в Константинополе самые невероятные истории о подземельях, где якобы Феодора пытала свои жертвы, о страшных камерах для истязаний, о кознях, посредством которых она уничтожала своих противников. Однако это всего лишь ничем не подтверждаемые слухи. Известно, что многие жертвы Феодоры, несмотря на временную немилость императрицы, жили неплохо, а некоторые поплатились всего лишь изгнанием. Но это не может быть свидетельством ее доброты и сострадательности. В своей ненависти она была жестока и не останавливалась ни перед чем, возможно, даже и перед убийством.

Достаточно вспомнить судьбу Приска, который по благоволению Юстиниана был возведен на высокую должность начальника телохранителей. Очень скоро он стал обладателем огромного, но незаконно приобретенного богатства. Это был, как пишет Прокопий, «очень крупный негодяй, вполне подходящий, чтобы по своему характеру понравиться своему повелителю». Пользуясь расположением к себе императора, Приск «держался с Феодорой гордо и пытался ей противодействовать». Но за это он жестоко поплатился. Феодора оклеветала его перед императором, а спустя некоторое время «велела посадить его на корабль и, отправив туда, куда хотела, против его воли она постригла его и сделала церковнослужителем». Юстиниан сделал вид, что ничего не знает о случившемся, а позднее все деньги Приска присвоил себе, хотя у последнего оставалось много родственников.