Владимир Мещеряков - Сталин и заговорщики сорок первого года. Поиск истины

В нашем случае, фамилия, правда, известна, и это уже кое-что. Вообще, все записи лиц, при внимательном изучении вызывают сильное сомнение в подлинности данного документа. Хочу уточнить. Речь, в нашем случае, идет лишь о первых нескольких днях войны, т. е. с 22-го по 3 июля, примерно. Остальное пришлось, видимо, подгонять под этот текст, убирая инициалы присутствующих.

Во-первых, не факт, что Сталин в эти дни находился в Кремле. В Журнале зафиксированы люди, приходившие в кабинет Сталина , но само-то, присутствие Сталина в кабинете никак не обозначено и не отражено.

Во-вторых, почему фамилии присутствующих лиц без инициалов, я уже не говорю о полном написании имени и отчества? Особенно умиляют сноски редактора к дням посещений, например, 21 июня: «Видимо, нарком ВМФ СССР Н.Г. Кузнецов» . Интересно, как бы объяснял секретарь, ведший «такие» записи, интересующимся лицам, например, внутренней охране Кремля, какой именно Кузнецов побывал в кабинете у Сталина? Наверное, данному секретарю надо было бы, проконсультироваться у редактора журнала «Известия ЦК КПСС».

В-третьих, можно ли считать фальшивкой данные материалы (тетрадь или журнал), например, по приведенной записи от « 1 июля 1941 года»? Уже известны члены образованного 30 июня ГКО, но Молотов при записи в журнале не отражен, как член ГКО, а Микоян, к удивлению, отражен, как член ГКО, хотя стал им значительно позже. Или запись от « 26 июня 1941 года». Прием — «Яковлев — 15.15», затем запись — «Тимошенко — 13.00». Что это? Небрежность при подготовке издания данных материалов или брак при «корректировке» в архиве? А может часы пошли в обратную сторону? Кроме того, в одном случае эти документы при публикации называются «Тетрадью…», в другом «Журналом записи лиц принятых И.В. Сталиным». Разноголосица, явно не способствует истине. А ведь, всего-то, ставится под сомнение несколько дней, а смотрите, сколько нагородили препоны.

В-четвертых, и это особенно важно. Почему не зафиксировано прибытие в кремлевский кабинет самого Сталина? Это же не его личная вотчина, а государственное учреждение? Или зачем его фиксировать — он же Сталин!

Что же имеем в «сухом» осадке? Сомнения? Да! И можем ли мы теперь, абсолютно точно сказать, что Сталин был в Кремле? То, что предложено публике как «Журнал…», назвать документом можно с большой натяжкой. К тому же сам «документ» требует пояснений и дополнений. А ведь неспроста все это покрывается дымовой завесой? Я могу понять историков — патриотов грудью вставших на защиту вождя трудового народа с призывом: «Руки прочь — от Сталина!» и не желающих обращать внимание на отсутствие трех дней в «Журнале», но хотел бы заметить, что отсутствие в Кремле 22 июня и в последующие дни, товарища Сталина, ну, никак не умаляет достоинство этого великого человека. Даже, скажем, совсем наоборот. Его отсутствие, лишний раз подчеркивает, с какой смертельной опасностью ему пришлось столкнуться в те первые, трудные и трагические июньские дни и проявить небывалое по силе мужество и стойкость. К тому же, не явился ли, и божий перст судьбы, спасая Сталина для России. Ведь погибни Сталин в начале войны, вряд ли бы мы сейчас дискуссировали на эту тему.

А с этим «Журналом» просто беда. Даже серьезные историки ссылаются на него как на бога: никто не видел, но все знают, что есть. Чтобы разрешить все сомнения, взяли бы товарищи архивисты и привели читающей публике фотокопии данного «Журнала» или «Тетради»: титульную обложку, да пару листов, например, 22 и 23 июня 1941 года. Однако, такого очевидного решения не наблюдается и до сих пор. Почему? По всей видимости, оригинал далеко не соответствует опубликованным «документам».

Хочу привести отрывок из книги Андрея Павловича Судоплатова, сына известного руководителя службы аппарата НКВД П.А. Судоплатова. В патриотизме Павла Анатольевича сомневаться, вроде бы, нет оснований. Однако он тоже хочет нас убедить в том, что Сталин был в Кремле 22 июня.

« В разных книгах, в частности в мемуарах Хрущева, говорится об охватившей Сталина панике в первые дни войны. Однако мой отец утверждал, что не наблюдал ничего подобного. Сталин не укрывался на своей даче».

Нас, как вы понимаете, в данный момент не интересует моральный облик вождя: испугался Сталин или нет? Нам важно было получить свидетельство самого Павла Анатольевича Судоплатова. Смог бы он подтвердить, что Сталин был в Кремле 22 июня? Но, увы! Этого, к сожалению, нет. А его сын, Андрей Анатольевич, вдруг сворачивает на наезженную колею сторонников «Журнала», патриотизм которых выше всяческих похвал.