Владимир Шигин - Сталин и Военно-Морской Флот в годы Великой Отечественной Войны

© Владимир Шигин

Между тем, война подходила к границам СССР все ближе и ближе. Оценивая возрастающие тревожные тенденции в международных отношениях, И.В. Сталин еще в январе 1934 года в отчетном докладе XVII-му съезду ВКП(б) заключил, что «болтовня о разоружении» сменяется «деловыми разговорами о вооружении и довооружении».

Рост внешней угрозы заставил руководство СССР активизировать поиск союзников, проявляя готовность жертвовать идеологическими установками в пользу прагматических соображений. Именно поэтому в сентябре 1934 года Советский Союз вступил в Лигу наций, которую ранее игнорировал, как союз буржуазных государств. В мае 1935 года Сталин заключает договор о взаимопомощи с Францией, а двумя неделями позже – аналогичный договор с Чехословакией. Стремясь обезопасить себя и со стороны фашистских государств, еще в сентябре 1933 года был подписан советско-итальянский пакт «О дружбе, ненападении и нейтралитете». В 1936 году и Япония приняла «Основные принципы национальной политики», выделившие, в качестве главного направления ее экспансии, южное – Тихоокеанское, что предопределило ускорение наращивания ее военно-морских сил. Наконец, именно в 1936 году оформился и так называемый «Антикоминтерновский пакт», объединивший Рим, Берлин и Токио.

С середины 30-х годов начался и новый виток гонки военно-морских вооружений. Отказ от ограничений в этой сфере после Первой мировой войны, как мы уже писали выше, был оформлен англо-германским морским соглашением 1935 года. Наиболее активно в нее включились вероятные противники СССР – Германия, Италия, Япония.

События в Испании и начало агрессии Японии против Китая наглядно демонстрировали роль военных флотов. Следует отметить, что Сталин был уверен не только в неизбежности войны с Германией, но и в столь же неизбежной большой войне с Японией. При этом Сталин был твердо уверен в победе, ка к над Германией, так и над Японией.

В своей книге «Глазами человека моего поколения» Писатель Константин Симонов приводит записи своих бесед с адмиралом И.С. Исаковым и его весьма любопытный рассказ: «Это было тоже в середине тридцатых годов. Не помню, кажется, это было после парада 1 Мая, когда принимались участники парада. Ну, это так называется «участники парада», это были не командиры дивизий и полков, прошедших на параде, а верхушка командования. Не помню уже точно, в каком году это было, но помню, что в этот раз зашла речь о скорейшем развертывании строительства Тихоокеанского флота, а я по своей специальности был в какой-то мере причастен к этим проблемам. Был ужин. За ужином во главе стола сидел Сталин, и рядом с ним сидел Жданов. Жданов вел стол, а Сталин ему довольно явственно подсказывал, за кого и когда пить и о ком (в известной мере) даже что говорить.

Уже довольно много выпили. А я, хотя вообще умею хорошо пить и никогда пьян не бываю, на этот раз вдруг почему-то очень крепко выпил. И понимая, что очень крепко выпил, всю энергию употреблял на то, чтобы держаться, чтобы со стороны не было заметно.

Однако, когда Сталин, вернее, Жданов по подсказке Сталина и притом в обход моего прямого начальства, сидевшего рядом со мной, за которого еще не пили, поднял тост за меня, я в ответ встал и тоже выпил. Все уже стали вставать из-за столов, все смешалось, и я подошел к Сталину. Меня просто потянуло к нему, я подошел к нему и сказал:

– Товарищ Сталин! Наш Тихоокеанский флот в мышеловке. Это все не годится. Он в мышеловке. Надо решать вопрос по-другому.

И взял его под руку и повел к громадной карте, которая висела как раз напротив того места, где я сидел за столом. Видимо, эта карта Дальневосточного театра и навела меня на эту пьяную мысль: именно сейчас доказать Сталину необходимость решения некоторых проблем, связанных со строительством Тихоокеанского флота. Я подвел его к карте и стал ему показывать, в какую мышеловку попадает наш флот из-за того, что мы не вернем Сахалин. Я ему сказал:

– Без Южного Сахалина там, на Дальнем Востоке, большой флот строить невозможно и бессмысленно. Пока мы не возвратим этот Южный Сахалин, до тех пор у нас все равно не будет выхода в океан.

Он выслушал меня довольно спокойно, а потом сказал: