Владимир Мещеряков - Сталин и заговорщики сорок первого года. Поиск истины

А как вам «Сталинская» фраза — « как-нибудь, обойдусь »? Что с него взять, коммунист, однако. Помните, стихи Н. Тихонова — « гвозди б делать из этих людей: крепче б не было в мире гвоздей !» А по стилистике все это очень напоминает Жуковские мемуары. Помните, эпизод с отправкой Жукова в первый день войны на Юго-западный фронт? «Не теряйте времени, мы тут как-нибудь обойдемся». Все это, думается, есть неуклюжая попытку В. Жухрая, как-то, обосновать отсутствие Сталина в Кремле, в первые дни войны, т. е. прикрыть что-то, более важное. Ведь, согласитесь, есть же, что-то такое, подозрительное, в этой «болезни».

Неужели, В. Жухрай — историк, не понимает, что приведенные факты ему надо как-то прокомментировать? А так, все это очень странно, не более? Как видите, В. Жухрай склоняет нас, все же, к версии отсутствия Сталина в Кремле, правда, из-за болезни и, только во второй половине первого дня войны, чтобы, видимо, не поломать версию Жукова. Не будем этому противиться, в смысле отсутствия, тем более у нас тоже, стоит задача, постараться доказать, именно, отсутствие Сталина в Кремле, в том числе и 22 июня.

А что если действительно Преображенский был вызван на дачу Сталина, но не по поводу болезни, а по другой причине, и не один? И не в ночь с 21 на 22 июня, а чуть раньше? И действительно, дал ли профессор подписку о неразглашении цели данного визита, которая могла составлять государственную тайну? Видимо, В. Жухрай, все же «знает» что-то такое, «о болезни» Сталина, о чем предпочел написать в такой вот незатейливой форме?

Давайте ознакомимся вот с таким документом из фонда А.Н. Яковлева. Из названия документа, ясно, о чем идет речь. Виноградов Владимир Николаевич — лечащий врач Иосифа Виссарионовича.

«Из протокола допроса В.Н. Виноградова о лечении В.И. Сталина

05.01.1953 г.

Допрос начат в 21 час. 30 мин.

ВОПРОС: Вы привлекались, как известно, к лечению Василия Иосифовичаи наносили своими преступными действиями вред его здоровью. Станете ли вы отрицать это?

ОТВЕТ: Верно то, что я имел отношение к лечению Василия Иосифовича начиная с 1930-х годов и вплоть до последнего времени. Однако его здоровью я не вредил.

Примерно в 1938 году у него была так называемая моноцитарная ангина, и я лечил его вместе с профессором ПРЕОБРАЖЕНСКИМ Б.С.После этого его здоровье улучшилось, болезнь прошла. В послевоенные годы у Василия Иосифовичанаблюдалось психическое заболевание. Несмотря на то, что он неоднократно находился на излечении в санатории „Барвиха“, его здоровье все же ухудшилось, и в последнее время заболевание обострилось, наблюдалось сильное психическое расстройство…».

Понятно, что это отредактированные допросы профессора Владимира Николаевича Виноградова. С ним мы еще столкнемся по «делу врачей», которому посвятим несколько страниц. Ясно, что это заготовка хрущевцев и их последователей по обработке общественного сознания, что сын Сталина — Василий, психически больной человек, которому только и место, как нахождение в психиатрической больнице. Как видите, не рискнули привести весь протокол целиком. Я тоже сократил немного, так как последующий кусочек текста для меня, в данном случае, не представлял интереса. Не думаю, что в январе 1953 года (?) при аресте московских врачей следователей в большей степени интересовала судьба, именно сына Сталина? Там речь шла о другом, но что занимательного в данном моменте? Не отсюда ли «растут ноги» у версии В. Жухрая, с которой мы только что ознакомились? Здесь вам и профессор Преображенский Б.С., собственной персоной, — здесь вам и ангина. Правда, другой разновидности, но это чтобы, явно не бросалось в глаза. А то еще подумают, что наследственное? Осталось только поменять сына на отца и сюжет для книги готов, не так ли? Литературная фантазия тесно переплетается с реальными лицами и вот, пожалуйста, — «исторический факт» готов к употреблению!

К теме о врачах, как я уже сказал выше, мы еще вернемся попозже, и узнаем, кто же именно, мог приехать на дачу к Сталину, и что же у него могло «болеть»?

Снова обращаемся к «мемуарам» Жукова, где он пишет о начале войны. Эта часть его воспоминаний всегда представляла для исследователей особый интерес. Еще бы! Сам начальник Генштаба рассказывает, как началась война с Германией. Но ряд историков довольно скептически относятся ко всему тому, что написано Георгием Константиновичем или теми лицами, кто «редактировал» данные «мемуары». Конечно, многое из написанного, просто напросто придумано из конъюнктурных соображений и ничего, общего, с реальными событиями, не имело место. Но для нас это и будет, как раз, представлять особый интерес. Поясню, почему? Если Жуков искажает какой-либо эпизод, значит за этим событием стоит, что-то очень важное, реальное, но, которое Жуков пытается скрыть от читателя и замаскировать, более, нейтральным действием. Рассмотрим более позднее издание Жуковских мемуаров. Почему, будет ясно из пояснений, приведенных ниже.