Владимир Мещеряков - Сталин и заговорщики сорок первого года. Поиск истины

Теперь Кузнецов докладывает, как и положено по субординации, наркому обороны и Председателю Ставки, по совместительству.

«Звоню маршалу С.К. Тимошенко. Повторяю слово в слово то, что доложил вице-адмирал Октябрьский.

— Вы меня слышите?

— Да, слышу.

В голосе Семена Константиновича не звучит и тени сомнения, он не переспрашивает.

— Прошу передать товарищу Сталину, что немецкие самолеты бомбят Севастополь. Это же война!

Возможно, не я первый сообщил ему эту новость. Он мог получить подобные сведения и от командования округов. Говорить Наркому обороны о положении на флотах, об их готовности сейчас не время. У него хватает своих дел».

Диалоги изумительны по своему «содержанию»: «Вы меня слышите?» — «Да, слышу». А кому же докладывал о положении в Севастополе? Вот такое «гениальное» руководство. Одному, больше сказать нечего, другому — ответить. Складывается такое ощущение, что отсюда «выросли ноги» мемуаров Жукова. Уж больно сильно домогались оба, товарища Сталина, как видите, что тот, что этот. Так и прыгали через голову начальства, чтобы по телефону Иосифу Виссарионовичу новость о войне сообщить. У Жукова, помните, утренний звонок Сталину о начале войны: «Вы меня поняли?». А Сталин молчит. Ведь, не скажешь же, в ответ, как Тимошенко: «Да, слышу». Сталин подумал, подумал и решил: «Наверное, без Семена Константиновича, не обойтись?» и спросил в ответ у Жукова: «Где нарком?». Тут колесо истории и завертелось…

Но Кузнецов, в то, время, «не знал», что Сталин на даче, поэтому продолжал названивать в Кремль.

«Еще несколько минут не отхожу от телефона, снова по разным номерам звоню И.В. Сталину, пытаюсь добиться личного разговора с ним. Ничего не выходит. Опять звоню дежурному:

— Прошу передать товарищу Сталину, что немецкие самолеты бомбят Севастополь. Это же война!»

Приведенные телефонные звонки похожи на заезженную пластинку на проигрывателе. Ну, нет товарища Сталина в Кремле, и не будет. А Кузнецов все не унимается, хочет показать, как заботится о защите Родины, так и хочет позвонить, именно, Сталину. Да, вот незадача. Товарищ Сталин не хочет телефонную трубку брать. Кузнецов звонил в те места, где по его рассуждениям, мог быть вождь. Но, как видите, не удачно.

Обычно, по традициям русских народных сказок добрый молодец, если чего решил добиться, должен был не менее трех раз попытать свое счастье. Иначе, не получится. Два раза поговорить со Сталиным не удалось, но традицию уважать надо.

«Около 10 часов утра 22 июня я поехал в Кремль. Решил лично доложить обстановку. Москва безмятежно отдыхала … (Не долго осталось. — В.М .)

В Кремле все выглядело как в обычный выходной день. Часовой у Боровицких ворот, подтянутый и щеголеватый, взял под козырек и, как всегда, заглянул в машину. Немного сбавив скорость, мы въехали в Кремль. Я внимательно смотрел по сторонам — ничто не говорило о тревоге. Встречная машина, поравнявшись с нашей, как было принято, остановилась, уступая дорогу. Кругом было тихо и пустынно.

„Наверное, руководство собралось где-то в другом месте, — решил я. — Но почему до сих пор официально не объявлено о войне?“

Не застав никого в Кремле, вернулся в наркомат».

Так и видится жуткая картина. Обезлюженный Кремль, с забитыми крест-накрест досками — окнами и дверьми. На одной из дверей приколот большой лист бумаги с надписью от руки: «Кремль пуст. Все ушли на фронт».

Вот так и писали мемуары, не ведая, что где-то храниться Журнал посещений Кремлевского кабинета вождя. А там, вся, что ни наесть, подноготная о многих, в том числе и о Кузнецове. А может это был не он? Ведь, недаром же инициалы убирали. Как, помните, редактор издания Журнала, писал в сносках: «Видимо, нарком ВМФ СССР Н.Г. Кузнецов?». Докажи, что был адмирал? Ведь, Кузнецов, сам же, пишет: «Не застав никого в Кремле, вернулся в наркомат» . Тут, не до Сталина. Хоть, кого бы увидеть из начальства. Такие вот творились дела в Москве.

Несколько слов о редакторских ремарках. Это о наркоме Кузнецове, упомянул: видимо . Кузнецов написал же в мемуарах, что приезжал в Кремль, да никого не застал. О других посетителях Кремля редактор был более конкретен. Откуда известно? Неужели, в те годы, где-нибудь в кабинете на стульчике в углу пристроился, и отмечал в блокнотике?

Кроме того, разумеется, я пошутил, насчет заколоченного Кремля. Но, если, серьезно, то вспомни, читатель? Вознесенский, где собирал наркомов? У себя в Госплане. А Бережков, что нам говорил о Хрущеве, который переселил семьи членов верхушки партии из Кремля, после 1953 года? А Молотов, что сказал Стаднюку, о Берии и готовящемся военном перевороте? Кремль был закрыт. Всюду были верные Берии люди из НКВД. Поэтому Кузнецов и не попал туда, куда хотел. Написал, для отвода глаз, что поездил на машине, по Кремлевской брусчатке, и вернулся к себе.