Владимир Мещеряков - Сталин и заговорщики сорок первого года. Поиск истины

Я же предупреждал выше: не смотрите, что Сережа был маленьким мальчиком — все помнит! Особенно, про «Паккард». Также, неплохо Сережа ввернул, насчет того, что папа «в покушения не верил». Можно, конечно, и не верить, но от этого, ведь, покушения не исчезнут на белом свете. А если бы поверил? От кого бы папа прятался за бронированными дверьми автомобиля, — неужели от Сталина?

Надо напомнить, Сергею Никитичу, что все политические процессы середины 30-х годов прошли под знаком, именно, покушений на членов Советского правительства и Политбюро. Понятно, что он, в то время, был маленьким и газет не читал, а когда вырос, стало, видимо, не до них. И так, все интересное узнавал от папы. А спросить зятя Аджубея, тот, как-никак был главным редактором «Известий», видимо, постеснялся. А зря! Алексей Иванович много чего мог порассказать: все же был близок к газетному делу. А может, Сергей Никитич папиных сказок наслушался о Сталине и сам поверил в сказанное отцом, как в прописную истину?

«В Москве царили иные законы. Сначала все шло как и раньше, от настойчивых предложений охраны пересесть в бронированную машину отец отмахивался. Но однажды во двор дачи въехал ЗИС, чем-то неуловимо отличавшийся от привычного. Такой и не совсем такой. Я, как всегда, встречавший отца, взялся за ручку дверцы. Она повернулась, но дверь не поддавалась. Я приналег (То есть, слегка навалился. Правильнее, было бы сказать — потянул на себя. — В.М. ), образовалась небольшая щелка, постепенно дверца приоткрылась. Тяжела и толста она оказалась неимоверно. Одни стекла толщиной сантиметров десять.

Из машины, покряхтывая, вылез недовольный отец. Как-то презрительно глянув на машину, бросил:

— Теперь на этой буду ездить. Заставили.

Кто заставил, он не договорил. Может, Власик пожаловался Сталину, и последовал однозначный приказ. Или отец сам счел неблагоразумным выделяться среди другихоблаченных в броню руководителей. Не могу сказать. Проездил он в этом броневике до марта 1953 года, а тогда уже бросил его навсегда.

Интересно, что его примеру последовал только Микоян. Остальныеже члены коллективного руководства, особенно Ворошилов и Молотов, цепко держались за бронированные чудовища. Что, им за каждым кустом виделась жертва, жаждавшая отмщения? Или просто становилось не по себе, если между ними и окружающим миром не стояла непробиваемая стена? Так и доездили они до июня 1957 года, дальше броня уже не полагалась».

Я же говорил: не по годам развитый мальчик. Значит, ему в начале войны было 6 лет. Кроме того Сережа заболел, видимо, костным туберкулезом и был прикован к постели. Так что, насчет того, чтобы передвигаться не могло быть и речи. Пишет: « В самый интенсивный период формирования сознания я был исключен из детского общества. Кому нужен товарищ, накрепко привязанный к постели» .

Это он после войны познакомился с ЗИС-110 и его бронированным собратом ЗИС-115. Но хочется помочь батьке в таком щекотливом деле, как покушение на Сталина, вот и старается подсуетиться насчет «Паккарда». А это было уже после войны, насчет поездок по Западной Украине. Затем тема плавно скользнула на ЗИС-115. До этого ездили на ЗИС-110. Сам же пишет, что очень похож новый бронированный — на старый, предыдущий. Папу, видишь ли, заставили ездить на броневике. А тот, упирается, какие, дескать, могут быть покушения на вождей в рабоче-крестьянском государстве? Чай, не в Америке с гангстерами, живем? Это их президентам покушения снятся и днем и ночью, поэтому и озаботились Сталину бронированный «Паккард» подарить. А мы и на ЗИСе с брезентовым верхом можем, с ветерком…

А как деликатно, Хрущев-младший, обошел дату смерти Сталина. Теперь, оказывается, можно ездить и на открытой машине. А кого бояться-то? Микоян за компанию с Хрущевым, тоже оказался, уж очень, «смелым». Они-то знали, кто есть настоящие заговорщики! Ведь, кроме их самих и прочих друзей, никакой другой оппозиции Сталину не было. Отсюда такая показная смелость. Но, в отличие от них, Молотов и Ворошилов знали, что угроза еще не миновала их жизни, пока они занимали высокие государственные посты и лишь с решением партийного Пленума 1957 года, когда карьера их рухнула, они перестали представлять угрозу Хрущеву и компании.

Потом, почему Сергей Никитич написал « за каждым кустом»? Разве, мало укромных мест, откуда можно выстрелить по машине? Или это чтобы отвести глаза от загородной дороги, где покушение может произойти? В 1953 году Сереже Хрущеву было 18 лет, и он уже многое понимал. Очень хорошо, кстати, описал психологическое состояние отца, тех роковых дней истории Советского государства, когда «умер» Сталин. Небольшой штришок.