Владимир Мещеряков - Сталин и заговорщики сорок первого года. Поиск истины

Собираясь в штаб, я думал, чем вызван этот ночной звонок. Прежде, конечно, мелькнула мысль о войне».

Почти, как у Черномырдина, «мелькнула мысль» и Новиков, конечно же, « стал её думать »? Однако это действие прервал приехавший шофер на штабной машине.

« Подхватив чемоданчик со сменой белья и туалетными принадлежностями, я вышел в коридор…

Черный „ЗИС“ быстро понесся по безлюдному Измайловскому проспекту. Минут через десять я входил в кабинет Никишева. Дмитрий Никитич был очень взволнован. Он тут же, без всяких предисловий сказал, что на рассвете 22 июня, т. е. уже сегодня, ожидается нападение Германии на Советский Союз, и приказал немедленно привести всю авиацию округа в полную боевую готовность.

— Но пока, до получения особых указаний из Москвы, конкретных боевых задач авиации не ставить. Распоряжения прошу отдать лично.

Я вновь напомнил, что уже не являюсь командующим ВВС округа.

— Сдали дела, знаю, — сердито перебил меня Никишев. — Но приказа о вступлении в должность генерала Некрасова еще нет. Завтра из Мурманска вернетсяПопов, а из Сочи, вероятно, прилетит Жданов, они и примут окончательное решение о вашем замещении. А пока командующим авиацией я считаю вас ».

Так как все «жертвы тоталитарного режима» отъявленные лжецы, то приходится хватать их за язык. Ведь, Новиков, чемоданчик с вещами взял в командировку, чтобы ехать в Москву. Значит, поздно вечером должен был сесть на поезд и утром, 22 июня он уже будет в Москве. Не так ли? А нас уверяет, что 23 июня в 9.30 назначена встреча у наркома. Он, что же, целый день в Ленинграде должен был таскаться с чемоданчиком, в котором лежали его личные вещи и « туалетные принадлежности ». Как они все бояться 22 июня? Словно прикасаются к раскаленной плите.

Обратите внимание: командующего округом М.М. Попова кто-то отправил далеко на Север в Мурманск, но твердо знают, что тот завтра вернется.

Жданов, тоже отсутствует. Новиков уверяет, со слов Никишева, что тот отдыхает в Сочи, но его возвращение, еще точно неопределенно.

Интересный вопрос по Жданову. Что же он делал в Сочи с началом войны? Какие причины вынудили его задержаться там? Трудно представить, что в это тревожное время он нежился на берегу теплого Черного моря. Ранее уже сказал, что его там задержали дела, связанные со Светланой, дочерью Сталина.

Кроме того, уважаемый товарищ Новиков так и не объяснил читателю, как это вдруг он оказался без должности, но на посту командующего ВВС в Ленинградском округе? Почему он сдал дела (неизвестно когда), а преемник, почему-то не вступил в должность, если дела принял? Нет такого понятия, как, просто «сдать дела»?! Кроме того, Новиков собирается «рвануть» в Москву, но вдруг соглашается остаться? Отчего начальник штаба округа, взял на себя такую ответственность, как отменить вышестоящий «приказ» об убытия Новикова к новому месту службы? При том, как прикажите понимать слова начштаба «командующим авиацией считаю вас»? А подчиненные Новикова тоже должны считать его командующим и забыть предыдущий приказ о его замене? Кстати, куда у нас запропастился преемник Новикова — генерал Некрасов и почему он принимает (вроде бы?) дела у бывшего командующего, но в должность не вступает? Что это за такой удивительный половинчатый приказ «сверху»? В этих вопросах можно запутаться. Не позавидуешь следователям, ведшим это дело. И это столько вопросов лишь к воспоминаниям Новикова. Представляете, сколько могло быть их в настоящем уголовном деле?

«Обстановка исключала какие-либо препирательства, и я согласился. Но мне было непонятно, как это авиацию привести в полную боевую готовность, а конкретных боевых задач ей не ставить? Ведь если война, то и действовать надо, как на войне. Без четких задач, без знания целей, по которым придется наносить удары, авиацию тотчас в дело не пустишь, особенно бомбардировочную. У бомбардировщиков боекомплект зависит от поражаемого объекта: для ударов по живой силе он один, по укреплениям — другой, по аэродромам — третий. И я сказал о том Никишеву.

— Что вы, Александр Александрович, разъясняете мне азбучные истины! — рассердился начальник штаба. — Нам же приказано ясно: конкретных боевых задач не ставить. А приказ надо выполнять. Вот, прочитайте-ка!

Никишев протянул мне только что полученную телеграмму за подписями наркома обороны С.К. Тимошенкои начальника Генштаба Г.К. Жукова.