Владимир Мещеряков - Сталин и заговорщики сорок первого года. Поиск истины

Я быстро пробежал ее глазами. После слов о возможности нападения Германии на СССР в ней предписывалось войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности встретить внезапный удар немцев или их союзников. Нарком обороны приказывал в течение ночи скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе, рассредоточить по полевым аэродромам авиацию, привести в боеготовность все войска и осуществить соответствующие обстановке мероприятия в системе ПВО. Других приготовлений без особых на то распоряжений приказывалось не проводить.

Это, по существу, была война, и я непроизвольно взглянул на часы — было уже около двух часов ночи».

До боли знакомая «туфта». Мы уже встречались с такой, у Жукова. Нам нужна ясность с его «отстранением» от командования ВВС округа, а Новиков нам рассказывает «о боевой готовности». А не плохо, как вы думаете? — по-военному, звучит: « я согласился »? Можно уже и чемоданчик с вещами под стол, — не пригодиться. А поездка в Москву? — подождет до лучших времен. Значит, на основании устного распоряжения начальника штаба ЛВО Никишева, бывший командующий ВВС этого округа Новиков, вдруг, как Золушка, по волшебству, преображается в настоящего командующего ВВС и отправляется выполнять полученную Директиву из Москвы.

Теперь, зная о том, что 21 июня, Ставка организовала Главные направления, становятся понятным действия и Никишева и Новикова. Никишев получил соответствующую бумагу из Москвы, где, видимо было указано, что Новиков переходит на соответствующую должность в новую структуру Главное командование Северо-Западного направления. Осталось ждать Главкома Мерецкова, который скоро появится перед читателем.

«Вернувшись к себе в штаб, я по телефону обзвонил командиров всех авиасоединений, приказал немедленно поднять все части по сигналу боевой тревоги и рассредоточить их по полевым аэродромам и добавил, чтобы для дежурства на каждой точке базирования истребительной авиации выделили по одной эскадрилье, готовой к вылету по сигналу ракеты, а для бомбардировщиков подготовили боекомплект для нанесения ударов по живой силе и аэродромам противника. Лишь после отдачи всех приказаний обошел управление. Убедившись, что все штабные работники на месте, вызвал к себе заместителя главного инженера ВВС округа А.Л. Шепелева и уехал с ним на один из ближних к Ленинграду аэродромов, куда накануне прибыл эшелон новых скоростных истребителей МиГ-3.

Так началась для меня война».

И это все Новиков рассказывал следователям на Лубянке, а они, такие нехорошие, «сфальсифицировали» дело и передали его в суд, который за все эти «художества» дал «несчастному» Александру Александровичу срок? Но, и это, оказывается, еще не все его «чудеса и художества».

« Первые часы войны были особенно тягостными. Состояние наше еще более усугублялось почти полным неведением того, что все же происходит на всей нашей западной границе южнее Ленинграда. Лишь в девятом часу утра 22 июня нас, командующих родами войск, ознакомили с новой директивой. В ней говорилось, что 22 июня 1941 г. в 4 часа утра немецкая авиация бомбила наши аэродромы и города, а наземные войска открыли артиллерийский огонь и вторглись на советскую территорию.

Приграничным армиям приказывалось разгромить противника, но только в районах вторжения, причем указывалось, что границу до особого распоряжения не переходить. Авиации разрешалось наносить удары лишь по германской территории и только на глубину до 150 км, на союзников же третьего рейха — Финляндию и Румынию налеты вообще запрещались.

А в 12 часов дня по радио мы услышали правительственное сообщение о нападении Германии на нашу страну и о вступлении Советского Союза в войну. Лишь тогда война как таковая окончательно стала реальностью».

Нового ничего нет. О войне, оказывается, узнал из правительственного сообщения по радио?! Что делал бы Новиков, если бы Молотов не выступил по радио, трудно себе представить? То, что запрещалось совершать налеты на союзников Германии под страхом смерти — нашли, чем испугать, таких молодцев, как Новиков!

О последнем предложении можно сказать следующее: это фирменный знак Института истории СССР. У Жукова, в его мемуарах, примерно, то же самое: « она (война) уже стала фактом». Помните?

Но, вот мы приближаемся к тому, о чем собственно и хотелось поговорить: о бомбардировках Финляндии. То, что пишет Новиков со ссылкой на Директиву, и так, понятно. Странно, что о Венгрии ни слова. Как будто, и не числилась оная, в союзниках фюрера? Ладно, не будем обращать на это внимание. Что у Новикова с Финляндией? Здесь он решил блеснуть перед читателем своей военной эрудицией.