Валерий Степаненко - Византия в международных отношениях на Ближнем Востоке (1071-1176)

Около Ираклии армия крестоносцев столкнулась с войсками эмира Севастии Мелик Гази Данышменда и эмира Каппадокии Хасана [8] У М. А. Заборова они слились в одно лицо [79, 66]. . Сельджуки вновь потерпели поражение (начало сентября). После Ираклии крестоносцы разделились. Большая их часть пошла через горы Киликийского Тавра к Марашу, тогда как отряды Бодуэна Фландрского и племянника Боэмунда Танкреда повернули к побережью Средиземного моря и вышли на территорию Равнинной Киликии. В Тарсе, Адане и Мамистре стояли гарнизоны Румского султаната. В горах существовали армянские княжества Рубенидов и Ошинидов. Армянское население преобладало и в равнинной части страны, в частности в городах. Бодуэн и Танкред начали переговоры с населением и сельджукским гарнизоном Тарса о сдаче цитадели города. В Таре было направлено посольство «к армянским жителям с вопросом, кому они предпочитают подчиниться». Население склонялось на сторону Танкреда, но затем предпочло Бодуэна. Граф обязался «не впускать в город никакого другого войска до прибытия герцога Готфруа» [17,345]. Позже, оставив в Тарсе гарнизон, сменивший в цитадели сельджуков, Бодуэн направился к Мамистре, куда ранее уже прибыл Танкред. В стычке у стен города норманн потерпел поражение, хотя автор «Деяний франков» и сообщает, что «два прекрасных города — Адана и Мамистра со многими замками непосредственно подчинились ему (Танкреду — В. С .)» [25, 25]. Но, по данным Альберта Ахенского, Адану захватил некий «Вельф, уроженец королевства Бургундия» [17, 346; 29, 634] [9] В источниках нет единства мнений о том, кто овладел Аданой. Поэтому и появилась точка зрения о тождестве рыцаря Урсинуса, армянского князя Ошина и византийского стратига Равнинной Киликии Аспиета. Так считали Р. Груссе |[191, т. 1, 45] и Ф. Шаландон [158, 105]. Утверждение Я. Н. Любарского, что именно Ж. Лоран доказал тождество Урсинуса, Ошина и Аспиета, — недоразумение [7, 498, прим. 498]. Ж. Лоран как раз доказывал обратное [226, 159–168]. См. также [88, 43] и библиографию там же. . По-видимому, в Мамистру также был введен гарнизон не Танкреда, а Бодуэна, учитывая, что норманн потерпел поражение от оспаривавшего у него город графа. Так как посланцев Алексея I с крестоносцами не было, то и о передаче им городов речи не шло. Тем не менее статус их оставался неопределенным по меньшей мере до осени 1098 г., так как оставивший свой гарнизон в Тарсе и, возможно, в Мамистре Бодуэн никогда более сюда не возвращался, оставив эти города брошенными на произвол судьбы. Опередив Бодуэна, Танкред смог захватить лишь Александретту. «Известия о том, что Танкред силой покорил всю страну, скоро достигли турецких и армянских сатрапов, которые жили в горах. Ужас охватил их, как бы он не поработил также и их, не захватил их города и не покорил их подданных.

Они соперничали в стремлении направить к нему посланцев, нагруженных большими дарами: золотом, серебром, конями, мулами и шелковыми тканями. Такой щедростью они надеялись направить в сторону гнев этого великого вождя, завоевать его расположение и достичь дружеского соглашения с ним» [31, 149]. Эти данные подтверждает и Анна Комнина, сообщающая о том, что ко времени появления в Киликии византийских войск «армяне уже заключили договор с Танкредом» [7, 313]. Таким образом, по-видимому, осенью 1097 г. норманн заключил соглашение с владетелями Горной Киликии, включая и Рубенидов. Маттэос Урхайеци пишет, что еще по выходе крестоносцев из Константинополя они направили письма Константину Рубениду и правителю Эдессы куропалату Торосу с извещением о целях похода [42, 257]. Известно также, что во время осады Антиохии крестоносцы получали продовольствие от тех же Рубенидов [42, 259]. О характере договора ничего не известно. Но показательно, что когда по следам крестоносцев в конце 1099 — начале 1100 г. в Киликии появилась византийская армия, посланная для возвращения ее под власть империи, то, узнав о заключении договора, она «минула земли армян» и пошла к Марашу. Таким образом, договор Танкреда с армянскими «сатрапами» в ближайшем будущем стал объективным препятствием для восстановления власти Византии в Киликии.

После киликийской экспедиции Бодуэн и Танкред возвратились к основной армии, стоявшей в Мараше. Сельджукский гарнизон ушел из него при приближении крестоносцев. Отсюда основные их силы направились к Антиохии, тогда как похоронив здесь жену, Бодуэн Фландрский со своим отрядом повернул на юг к Евфрату. То, что поход графа не был авантюрой и имел достаточно веские причины — заинтересованность приевфратских армянских княжеств в военной силе крестоносцев, подтверждается тем, что проводником Бодуэна через Малую Азию в Киликию, а затем к Евфрату был Баграт, брат владетеля крупнейшего из армянских княжеств Приевфратья Басила Гоха, возможно, бежавший из заключения в Византии [17, 350; 31, 153]. К тому же, если верить Маттэосу Урхайеци, правитель Эдессы куропалат Торос был заранее извещен о выходе крестоносцев из Никеи. Латинские хронисты также связывают поход графа к Евфрату с тем, что он «получил приглашение из Армении, где он овладел Равенданом и Тель Баширом и подчинил своей власти всю ту страну» [17, 352]. Вскоре после этого «владетель города Рохас (Эдесса — В. С .) отправил к Бодуэну епископа этого города с двенадцатью старшими префектами и пригласил его явиться к ним вместе с галльскими рыцарями для защиты земли от вторжения турок, опустошавших ее беспрестанно, за что полагалось ему участие в верховной власти, доходах и податях, которыми пользовался владетель» [17, 352]. Маттэос Урхайеци пишет, что Торос пригласил графа «прибыть к нему на помощь против врагов его, соседних эмиров, которые его очень беспокоили» [42, 260].