Клара Ашрафян - Делийский султанат. К истории экономического строя и общественных отношений (XIII–XIV вв.)

Так, в Гуджарате, где правила местная раджпутская династия, первая известная надпись, свидетельствующая о деятельности в этой области мусульманских "святых" и торговцев, относится к 1236 г., т. е. за 60 лет до завоевания Гуджарата военачальниками Ала уд-дина Хилджи (1297) [564] Имеется в виду эпитафия на могиле суфийского шейха Баба Арджун-шаха в Петладе Барода, предки которого происходили из Ферганы, а впоследствии обосновались в Дамохе, область Джабалпур ("Epigraphia Indo-Moslemica", 1915–1916, р. 15); М. S. Commissariat, А history of Gujarat , vol. I, Bombay, 1938, p. 13. .

Очень интересна в этом же отношении санскритская надпись от 1264 г. из Катхиавара (Гуджарат) о сооружении мечети в городе Сомнатх неким Нур уд-дином Фирузом, жителем Ормуза, прибывшим в Гуджарат по своим торговым делам. Как отмечается в надписи, для сооружения мечети Нур уд-дин Фируз получил материальную помощь от некоторых местных жителей, купцов и ремесленников-мусульман. Надпись кончается проклятиями в адрес лиц, которые посмеют посягнуть "на это священное место или его доход" [565] R. Sh. Avasthy and A. Ghosh, References to Muhammadans in Sanskrit inscriptions in Northern India A. D. 730 to 1320 ["Journal of indian history" (Calcutta), 1936, vol. 15, N 44], p. 181. .

Многие дарственные грамоты на медных табличках времени правления Гахадавалов в Канаудже и Бенаресе (XII в.) среди различных налогов, которые могли быть присвоены пожалованным лицом, упоминают turuska-danda . Как известно, под "турусками" во многих санскритских надписях понимали мусульман. Некоторые исследователи (в частности, С. В. Вадиа, автор работ по средневековой истории Индии) [566] С. V. Vadia, History of Medieval Hindu India , vol. 3, p. 211. полагают, что под turuska-danda следует понимать налог, собираемый с населения в качестве дани мусульманским правителям. Другие исследователи считают, что это налог, шедший на оборону против мусульман. Р. Ш. Авастхи и А. Гхош приводят весьма вескую аргументацию против этих интерпретаций, поддерживая мнение С. Конова и Д. Р. Бхандаркара, что turuska-danda был не чем иным, как налогом, взимавшимся с поселенцев-мусульман во владениях Гахадавалов [567] R. Sh. Avasthy and A. Ghosh, References to Muhammadans in Sanscript inscriptions …, p. 170–171. .

Не менее оживленными были связи купцов из различных стран Азии, в частности арабских купцов, с Южной Индией. Характерно, что во многих источниках XIII–XIV и более поздних веков Коромандельское побережье известно под арабским названием Мабар (буквально: проход, проезд). Происхождение этого названия связано с тем, что правители Какатии, владевшие частью Коромандельского побережья, предоставляли купцам особые грамоты на право провоза товаров, освобождаемых от многих сборов [568] S. K. Ayangar, South India and her Muhammadan invaders , London, 1921, p. 70. .

По свидетельству Амира Хосроу, когда Малик Кафур с делийским войском был в Кандуре (отождествляемом исследователем Айангаром с Канануром близ Срирангама), к нему присоединились некоторые мусульмане, "подданные индусов". "Они были наполовину индусами, [так как] не были строги в соблюдении религиозных обычаев; но поскольку они знали Калиму [исповедь мусульманской веры], Малик Ислама [Кафур] пощадил их жизнь. Они были достойны смерти, но поскольку являлись мусульманами, были пощажены" [569] H. M. Elliot and J. Dawson, History of India …, p. 90; S. K. Ayangar, South India and her Muhammadan invaders , p. 72. .

На базе внешней торговли возникли и развились многие города Северной Индии. Путеводитель по индийским и иранским городам, составленный в XII в. неким армянским купцом, перечисляет ряд "больших и великоприбыльных городов", расположенных на побережье или на больших торговых путях, тесно связанных с внешней и внутренней торговлей: Павнакар (Панклар, на полуострове Катхиавар, в Камбейском заливе), Броч (Пурч), Кампат (северная часть Камбейского залива) и др. "Все, что имеется, — писал автор путеводителя, — можно найти в городе (Лахоре. — К. А .), ибо купцы привозят их [товары] сюда и продают. И все купцы приобретают здесь все [необходимое], так как город расположен на дороге" [570] "Наименование городов индийских и персидских" ["Вестник Матенадарана" (Ереван), 1958, № 4], стр. 320. .

Расположенные вдоль морского побережья города к югу от Бароды также вели оживленную внешнюю торговлю: "Много сахару и индиго вывозили из города Асагол; купцы этих городов на своих кораблях пересекают море от края до края для торговли" [571] Там же, стр. 322. .

С внешней торговлей неразрывно связана история города Камбея. Возникнув первоначально, по-видимому, как поселение вокруг джайнистского храма (о чем говорит само название Скамбхатиртха [572] Под этим названием Камбей фигурирует в санскритской надписи из Петлада от 1323 г. ("Epigraphia Indo-Moslemica", 1915–1916, р. 17–18). — храм у джайнов, от которого и происходит "Камбей" [573] А. К. Forbes, Ras Mala, Hindoo annals of the province …, p. 183–245. ), Камбей, расположенный в удобной бухте, превратился со временем в значительный порт. Ибн-Батута видел здесь много кораблей, стоявших на мели в часы отливов и плававших в часы приливов. Большинство жителей города, по свидетельству путешественника, были чужеземными купцами или чужеземцами по происхождению; они строили здесь прекрасные здания и великолепные мечети, были очень богаты и пользовались большим влиянием; каждый из них имел большой дом, при котором сооружалась молельня. Путешественник рассказывает об одном чрезвычайно богатом камбейском купце, который отправил корабли на Цейлон, на Малабарское побережье и в Другие места [574] Ibn-Batoutah, Voyages …, р. 370. .