Карен Юзбашян - Армянские государства эпохи Багратидов и Византия IX–XI вв.

Таким образом, мы видим, что отношения с империей осуществлялись по различным международно-правовым системам. Многообразие терминов в какой-то мере можно отнести за счет специфики византийской канцелярии, но в основе этого явления лежит, конечно, дифференцированный подход к контрагентам византийского императора. Можно не сомневаться, что современники понимали, почему правовое положение данного правителя оформлялось именно так и что означало изменение титулатуры. Каждый термин предполагал наличие особого подтекста, каждый был своеобразным символом.

Империя избегала обезличивания своих вассалов и каждой более или менее значительной единице стремилась уготовить особое место. И архонт архонтов Великой Армении, и экзусиократор Алании были духовными сыновьями византийского императора, но различия в титулатуре другой системы обусловливали разницу в их положении также и в правовом аспекте. Конечно, и при полной идентичности титулатуры нельзя утверждать, что положение их носителей было одинаковым. Во главе армянских княжеств, втянутых в сферу влияния Византии, находились архонты, но как отличалась позиция архонта Тарона от прочих князей, которые зависели от Византии лишь номинально [438] О зависимости Коговита, Сюника и других княжеств говорится только в «De cerimoniis»». На основании армянских источников (довольно многочисленных) к такому выводу прийти нельзя. .

В отличие от «семьи правителей и народов», вторая система принадлежала не только международно-правовой, но в известной мере и государственно-правовой сфере.

Иными словами, титул, который жаловался иноземному правителю, не только представлял его носителя в международных отношениях, но и был призван также определить границы его власти по отношению к собственным подданным. Конечно, в действительности такое определение было фикцией, но как политическая доктрина оно играло определенную роль. Эта система перекрывала первую, она была много шире нее — в ««De cerimoniis»» лишь несколько адресатов состоят в «родстве» с императором, но каждый из них носит — на данный момент строго фиксированный — титул второй системы. Она охватывала десятки государств, но, как и первая, предполагала связь императора с каждым из правителей в отдельности. Исключением была как раз Армения. Становясь архонтом архонтов, армянский царь приобретал, с византийской точки зрения, права повелевать другими армянскими архонтами, так что последние становились вассалами императора и опосредованно — через царя.

Чрезвычайное многообразие титулов отражает многообразие самих связей. Существовала, конечно, какая-то градация, одни титулы были выше других. Но в основе системы лежит, в общем, двойственный принцип: с одной стороны, — император, с другой — носитель титула.

Политическую зависимость подвластных государств можно представить на схеме в виде точек, располагающихся около общего центра (сюзерена). В случае одинаковой зависимости точки оказались бы на одной окружности; тогда равновеликие радиусы символизировали бы равное «количество», а нахождение в одной плоскости — и одинаковое «качество». Но византийская действительность была иной.

Точки располагаются не на одной окружности и не на одной сфере, лучи, исходящие от Константинополя, разновелики и разнонаправленны во всех измерениях.

Детали, определявшие место государства в иерархии, не всегда ясны. Основными литературными источниками являются 46-я и 48-я главы ««De cerimoniis»». Выше уже говорилось, что среди 72 наименований 46-й главы κυριεύων отсутствует. Отсутствуют и такие титулы, как 'αμηρας, χαγανος и — др. До конца непонятны различия интитуляции в описательной части и в формуле. Однако основные тенденции системы выявляются с достаточной полнотой.

Эти рассуждения касаются больше политической доктрины, отразившейся в системах, чем их проявления в жизни. Истинная степень зависимости подвассальных государств от империи — как в «содружестве», так и за его пределами — определялась, с одной стороны, традицией, с другой — конкретной исторической обстановкой и соотношением сил в данный исторический момент, но система могла реагировать на происходящие перемены.

Сложными узами были связаны с Константинополем и армянские правители. Они приезжали в византийскую столицу в качестве вассалов. Когда императоры отправлялись на Восток, вассалы выступали им навстречу, оказывали помощь войсками и продовольствием. Суверенные права армянских царей по отношению к своим подданным ни в чем, по-видимому, не нарушались, внутренние дела мало интересовали византийских политиков. Что касается международных отношений, то в этой области империя никогда не теряла бдительности и чутко реагировала на малейшее изменение. Достаточно было Абасу I Багратуни изменить свою ориентацию в пользу арабов, как он потерял титул архонта архонтов [439] См. также: DAI II, с. 168, 44/9–10. .