Карен Юзбашян - Армянские государства эпохи Багратидов и Византия IX–XI вв.

Армянским соответствием греческого δούλος является вообще царай . Этот термин употреблялся, по-видимому, и в специфическом значении «раба»-вассала. Ашот II Баг… / в тексте лакула /…му царем [427] Laurent, 1919, с. 283; Grousset, 1947, с. 395. . Основанием здесь служит сообщение Вардана: после того как халиф с Исой (в действительности — с Ахмадом б. Исой) отправил Ашоту корону, одеяния и скакунов, «то же послал и император Василий, а владыка Гэорг благословил корону…» [428] Вардан, с. 117. . Киракос Гандзакеци также утверждает, что вслед за «мусульманской» и Василий I направил Ашоту корону [429] Кир., с. 80. 6–7. . Этот акт, если он действительно имел место, не был так уж необычен. Известно, например, что между 1042 и 1050 гг. Константин Мономах отправил корону венгерскому королю Андрею I (1046–1060) или его супруге. Михаил VII Дука одарил короной Гейзу I (1047–1077) [430] Obolensky, 1971, с. 159–160 и табл. 75, 76. .

Но то, что касается армянского царя, исходит из поздних источников, в то время как близкие по времени авторы, подробно рассказывающие об арабских инсигниях власти, о византийской короне молчат. Вардан повествует об этом вслед за фантастическим известием о том, что в свое время сам Василий Македонянин испросил корону у Ашота I. Создается впечатление, что известия о византийской короне Ашота I — домысел поздних авторов, порожденный воспоминаниями о дарованных арабских коронах. Так же, по-видимому, следует расценивать и утверждение Степанноса Орбелеана о том, что, прежде чем отправить Ашота II Багратуни на родину, Роман Лакапин увенчал его короной [431] Ст. Орб., с. 140. .

Но независимо от того, имело ли место пожалование короны или нет, восстановление армянской государственности происходило с ведома и при активном вмешательстве Византийской империи. Ашот I Багратуни стал царем с согласия ( камакцутеамб ) Василия Македонянина [432] Ас., с. 157. . Звание «духовный сын» и титул архонта архонтов жаловались персонально, они не были атрибутами царского сана, хотя и присваивались нескольким поколениям армянских венценосцев. Характерно, что Ашот II стал архонтом архонтов лишь после свидания с императором. В Константинополь он прибыл, будучи всего лишь «сыном архонта архонтов», Абасу I в этом звании было отказано.

Армянские цари награждались также титулами той категории, которая состоит из званий, генетически восходящих к придворным. Абас I Багратуни был магистром. Магистром стал и Йовханнэс-Смбат после того, как завещал свое царство империи [433] Скил., с. 435. 83. . Но раздача этих титулов носила личностный характер и не создавала специфических международно-правовых отношений. Как уже говорилось, с VI–VII вв. Византия жаловала подобные титулы весьма щедро. Их носителями могли стать многие члены знатной фамилии. В отдельных случаях титул получали из поколения в поколение, появлялось как бы традиционное наследственное право на него. Но были, по-видимому, случаи, когда раз полученное звание фамилия присваивала как наследственное. Титул переходил в основу родового имени, например Магистросенц, или Мажистросеан [434] Юзбашян, 1971, с. 89–90. . Арабское «батрик» стало синонимом армянского «шихан». Награждая знать такими титулами, империя способствовала созданию провизантийских группировок, которые сыграли свою роль в продвижении Византии на Восток. Как отмечал Л. Брейе, пожалование придворных титулов было одновременно и почетом, к которому стремились, и неопроратуни отбыл из Константинополя, оставив заверение о своем «рабстве» [435] Йов. Драсх., с. 292. . Когда грузинский царь Георгий I в 1022 г. потерпел поражение от Василия II, он признал себя «рабом» императора [436] Матф. Эд., с. 51. .

Зависимость, которую отражают термины приведенного выше ряда, обозначается обычно как вассальная. Д. Д. Оболенский полагает, что статус восточноевропейских членов византийского «содружества» возможно определить, отталкиваясь от римского понятия foederatio . По его мнению, это понятие ближе к действительности, чем концепция западного средневековья о сюзеренитете и вассалитете и современное деление на суверенные и вассальные государства [437] Obolensky, 1971, с. 274. . Между тем сами термины применительно к правителям и их подданным не раскрывают объема и характера обязательств. Разница между промежуточными обозначениями «союзники» — «рабы» также не прослеживается (следует учесть, что порядок терминов в этом ряду произволен), но что правители, к которым прилагались эти термины, считались зависимыми, в этом вряд ли можно сомневаться. Иное дело, что эта зависимость могла быть чисто теоретической, существовать лишь в представлениях константинопольских политиков. Действительный характер зависимости возможно определить исходя не из терминологии, а из отдельных фактов.