Карен Юзбашян - Армянские государства эпохи Багратидов и Византия IX–XI вв.

Три ацийские надписи, высеченные от имени Аарона, Баграта Вхкаци и Иоанна Монастыриота, являются, по существу, единственным источником, проливающим свет на деятельность византийских правителей. «Для историков права и особенно хозяйства древней Армении, — писал В. Н. Бенешевич, — надпись Баграта должна будет служить долгое время не источником света для объяснения неизвестных явлений, а предметом внимательного изучения, обещающим в награду за труд богатые результаты, но требующим обширной подготовительной работы в различных отношениях» [1034] Бенешевич, 1921, с. 24. . Приходится констатировать, что за десятки лет, прошедших после опубликования исключительно важного исследования выдающегося византиниста и кавказоведа, остается все еще немало темных мест, ожидающих истолкования.

Из надписи Аарона явствует, что, прибыв в крепость Ани, новый правитель надстроил все ее стены, воздвиг башни из груд камней и оснастил прочным укреплением (7) [1035] В. Н. Бенешевич: «…подвысил все ее стены, укрепив ее башнями из груд камня на прочном глубоко заложенном основании». . Щедро расходуя собственные средства, Аарон через многие труды провел в Ани изобильную воду [1036] В. Н. Бенешевич: «И на свои в большом количестве истраченные средства я с трудом провел воду изобильную внутрь сей крепости». . В результате раскопок Н. Я. Марра в Ани были обнаружены в большом количестве глиняные водопроводные трубы, на большом протяжении прослежена магистраль. Ни одна из находок, однако, не может быть с уверенностью отнесена к водопроводу Аарона.

Иоанн Монастыриот также занимался строительной деятельностью. При нем было подновлено какое-то строение или строения — ΑΝΑΚΑΙΝΙΣΘΗ (σαν?|.

Прочие мероприятия тесно связаны с налогами, которые выплачивали — прямо или косвенно — империи ее новоиспеченные подданные. Эти меры сводятся к следующему.

1) Аарон доставил в Ани златопечатную грамоту императрицы Феодоры (1055–1056) об освобождении от пахтов на дома этого города и от тастака , что выплачивали из года в год в размере 8 литров. Пахт, конечно, транскрипция византийского пакта, который, кстати, и в греческом мог быть оформлен не только πάκτον, но и πάχτον [1037] Воил., с. 224.26. . Этот термин фигурировал, бесспорно, и в греческом тексте грамоты. Природа пакта недостаточно ясна.

В «Трактате об обложении» пакт входит в государственный налог, выплачиваемый деревней. Пакт упоминается в перечнях налогов, которые снимаются грамотой об экскуссии. Держатели в одной из деревень уплачивают Евстафию Воиле 80 номисм пакта. Пакт мог взиматься за аренду мельницы или рыбного садка [1038] См.: Dölger, 1927, с. 155; Каждая, 1952, с. 130–131; 1960, с. 80, 117; Хвостова, 1968, с. 96, — везде со ссылками на первоисточники. и др. Ситуация, аналогичная той, которая засвидетельствована в надписи Аарона, в византийских источниках не встречается. Но поскольку термин греческий, а не армянский, поскольку он оставлен без перевода, следует думать, что и связанное с ним понятие было не местным, а привнесенным. Оказавшись подданными империи, анийцы за свои дома выплачивали налог, который назывался пактом, и теперь Феодора объявляла о снятии этой подати. Налог на дома выплачивался и в исконных областях империи, но там он назывался иначе [1039] Например, телос ; см. Оikonomides, 1972а, с. 353. .

Наряду с пактом анийцы освобождались и от уплаты тастака, общая сумма которого составляла 8 литров. Н. Я. Марр считал возможным произвести это наименование от персидского [1040] Марр, 1894, с. 80 со ссылкой на персидско-латинский лексикон Вулперса — literae sigillo munitae iussu praefecti scriptae . . В. Η. Бенешевич толковал этот термин как «десятину». Согласно Ст. Малхасянцу, тастак означал «четвертину» и был натуральной податью, составлявшей четверть урожая [1041] Малхасянц, Толковый словарь, 2, с. 85. . К сожалению, не только этимология, но и реальное содержание термина не поддается более или менее точному определению [1042] Согласно Р. М. Бартикяну, тастак — предположительно земельная рента (Бартикян, 1959, с. 172), налог, уплачиваемый владельцами лавок (Бартикян, 1968, с. 121; ср. с. 123). Эти выводы материалом не подтверждаются. . В XI в. этот термин встречается шесть раз [1043] Р. Ачарян (Этим, сл., 2, с. 1145) со ссылкой на ԱՍատունի, այոց pum ու թան (с. 2056) отмечает тастак также в надписи 1213 г. . Это надписи 1008–1014 [1044] ЛК, с. 13, 1008–1014. , 1013 [1045] ЛК, с. 14, 1013а. , 1028 [1046] Атлас, с. 179, № 19, табл. XII. В (ЛК, с. 21) надпись датирована 1038 г. — ошибка, проникшая в цитированные выше статьи Р. М. Бартикяна и С. А. Авакяна. , 1041 [1047] Марр, 1894, с. 76. , 1044 [1048] Авакян, 1971, с. 189, с ссылкой на статью Е. Тер-Минасяна «Древности и надписи Амбердадзора» (Эчмиадзин. 1961, № 5, с. 58 (на арм.)). Закарэ, сын Вахрама Пахлавуни, передает храму тастак Бюракана за душу шаханшаха (т. е. Гагика II), своего патрона. годов и надпись Аарона. В трех случаях упомянут в одном ряду с харком (1013, 1014, 1041 гг.), один раз с пактом (1055–1056 гг.), а в двух случаях он фигурирует самостоятельно (1028 и 1044 гг.). Дважды взнос тастака аннулируется царской властью (1014 и 1028 гг.), в 1013 г. игумен монастыря в Хоромосе добивается снятия тастака, в надписи Аарона эта подать снимается в соответствии с хрисовулом Феодоры. В 1044 и, по-видимому, в 1041 гг. тастак передается храму. В одном случае тастак взимается с жителей Ани, в пяти — с сельского населения (Хоромос, Текор, Ереройк, Аламн, Бюракан).