Юрий Алексеев - Освобождение Руси от ордынского ига

В изложении летописца послание Бориса Волоцкого в форме упреков великому князю содержит три основных положения: 1) «князь Юрий умер… и князю великому вся отчина его досталося, а им подѣла не дал ис тое отчины; Новгород Великый взяли с ним… а им жеребья из него не дал»; 2) «кто отъѣдеть от него к ним, и тѣх безсудно емлеть; уже ни за бояре почел братью свою»; 3) «а духовные отца своего забыл, как ни писал, по чему им жити, ни докончании, что на чем кончали после отца своего». [123] Там же. Эти положения имеют принципиально важное значение. Первое из них — требование передела земель. Передел земель — традиционный институт межкняжеских отношений, восходящий ко времени Ивана Калиты, который в своей духовной писал: «А по моимъ грѣхомъ ци імуть искати татарове которых волостии, а отыимуться, вам, сыномъ моимъ и княгини моеи, подѣлити вы ся опять тыми волостми на то мѣсто». [124] ДДГ. № 1. С. 10.

То же положение содержится и в духовной великого князя Ивана Ивановича, но в более конкретной форме: «А ци по грѣхомъ имуть искати из Орды Коломны, или Лопастеньских мѣст, или отмѣньных мест Рязаньских, а по грѣхом ци отъимется которое место, дети мои… и княгини в то мѣсто подѣлятся безъпеньными мѣсты». [125] Там же, № 4. С. 16.

Дмитрий Донской также предусматривает возможность переделов: «А у которого сына моего убудет отчины… и княгини моя подѣлит сыновъ моихъ из их удѣловъ». Передел предусматривается и в случае смерти старшего сына Василия: его удел переходит к следующему по старшинству Юрию, «а того удѣломъ подѣлит их моя княгини». [126] Там же, № 12. С. 35.

Необходимость переделов фиксируется и в межкняжеских докончаниях. В первом договоре великого князя Василия Дмитриевича и князя Владимира Андреевича предусматривается конкретная ситуация: «А ци какимь дѣломь отоиметься от тобѣ Ржева, и дати ми тобѣ во Ржевы мѣсто Ярополчь да Медуши. А искати ны Ржевы, а тобѣ с нами, с одиного. А наидемъ Ржеву, и Ржева тобѣ, а волости наши намъ». [127] Там же, № 13. С. 38. Аналогичное положение содержится и во втором договоре этих князей — на этот раз применительно к Городцу и Козельску. [128] Там же, № 16. С. 44.

Духовная Василия Темного тоже включает традиционную формулу: «А по грехом у которого у моего сына вотчины отоимется, и княгини моя уимет у своих сыновъ изъ их удѣлов да тому вотчину исполнит…». [129] Там же, № 61. С. 197.

В условиях XIV — первой половины XV в. переделы имели важное политическое значение: так же как и совместное управление Москвой, они были материальным выражением единства князей Московского дома, потомков Ивана Калиты. В переделах земли (и в самом принципе переделов) реализовывалось то «одиначество» московских князей («быти ны за один»), которое проходит красной нитью через их договоры, противопоставляя их как единое целое внешнему миру. [130] Пресняков А.Е. Образование Великорусского государства. С. 165, 166, 185–186, 190 и др.; Черепнин Л.В. Русские феодальные архивы… Ч. 1. С. 61 и др.; Алексеев Ю.Г. Духовные грамоты князей Московского дома XIV в. как источник по истории удельной системы // ВИД. Л., 1987. XVIII. С. 107–110.

Строго говоря, переделы предусматривались только в случае уменьшения удела. Приобретения («примыслы») новых земель под категорию переделов в докончаниях не подпадали. О возможности таких «примыслов» говорит договор 1428 г. Василия Темного и князя Юрия Дмитриевича: «…или что себѣ примыслили, или что собѣ примыслять… того ти всего под нами блюсти». [131] ДДГ. № 24. С. 64. Эта же формула повторяется и в последующих договорах князей Московского дома, вплоть до докончаний Василия Темного с князем Василием Ярославичем. В последнем из этих докончаний перечисляются приобретения Василия Темного — уделы князя Юрия Дмитриевича и князя Ивана Андреевича. [132] Там же, № 58. С. 179–180. Таким образом, формулы о переделах и «примыслах» в межкняжеском феодальном праве XV в. сосуществуют, отражая соответственно противоречивые черты этого права — тенденцию к сохранению «одиначества» князей и гарантию их совместного владения «отчиной» отца и тенденцию к усилению самостоятельности каждого данного княжества.

Второе положение, выдвинутое Борисом Волоцким, — гарантия неприкосновенности права феодального отъезда как важнейшего правового института удельной системы. Это право впервые сформулировано в договорной грамоте сыновей Ивана Калиты: «А бояромъ и слугамъ волнымъ воля, кто поѣдет от нас к тебѣ, к великому князю, или от тобе к намъ, нелюбья ны не держати». [133] Там же, № 2. С. 13. Грамота поясняет, что вольные слуги — это те, «кто в кормленьи бывал и в доводѣ». [134] Там же. С. 12. При этом, однако, право отъезда не распространяется на тех, кто с точки зрения князей является государственным преступником: «А что Олексѣ Петрович вшелѣ в коромолу к великому князю, нам… к собѣ его не приимати, ни его дѣтии… воленъ в нем князь великии, и в его женѣ, и въ его дѣтех». [135] Там же. С. 13.