Шарль Пти-Дютайи - Феодальная монархия во Франции и в Англии X–XIII веков

Мы показали, при помощи каких органов творился суд короля, как из курии постепенно выделился парижский парламент. Это развитие монархической юстиции, происшедшее в царствование Филиппа-Августа, Людовика VIII и Людовика Святого, имело самые важные последствия. Одной из самых главных обязанностей баронов в глазах этих трех королей было отзываться на приглашение в курию, « stare in curia » [843] См., например, LXXE, II, № 1946, 2010. (предстать перед курией). Правда, бароны, со своей стороны, могли требовать, чтобы их судили пэры. Но на практике этот принцип подвергся многим ограничениям. Уже с самого начала ХIII в. компетенция королевской курии, состоящей большей частью из юристов, относительно судебного разбирательства распрей между баронами не подвергается, никакому сомнению [844] DCLXX, стр. 89–90; DXVII, стр. 351–355. . В царствование Людовика Святого моральное. обаяние короля и высокая репутация парламента вызывают наплыв судебных процессов и дел для третейского разбирательства. Из самых отдаленных частей королевства, в конце этого периода, взывают к суду короля [845] LXXI, № от 23 до 61 и библиография, стр. XXV и сл. . Сам Генрих III, по поводу своей распри с одним крупным гасконским вассалом, принимает решение третейского суда в курии Франции, причем это решение выносится его свояченице, королевой Маргаритой [846] LXXII, IV, № 4917. О третейском суде в ХIII в.: SCXCIV, стр. 33 и сл. .

Таким образом феодальная юстиция, впервые во Франции, понесла серьезный урон не только со стороны бальи и сенешалов, но и со стороны Curia Regis . Она действительно сократилась. Правда, она не совсем исчезла, как это принято утверждать. Говорят о «королевских случаях», о « bourgeoisie foraine », о запрещении судебного поединка, как об опасном оружии в руках — людей курии. Но на так называемые «королевские случаи» не смотрели, как на обидное новшество [847] DXII, стр. 317 и сл. . В городах, расположенных вне домена, существовали «королевские горожане» (« bourgeois du roi »), «лица под королевской юрисдикцией» (« avoués du roi »), которые могли требовать, чтобы их судил король, если только их не застали на месте преступления, а граф де Жуаньи даже был заключен в Шателэ за то, что арестовал и допустил умереть в тюрьме одного из этих «горожан короля» [848] LVI, стр. 148. ; но их было мало, и парижский парламент, по-видимому, не часто проявлял заботу о них [849] CCXVI, стр. 27. . Что же катается судебного поединка, то это был одновременно и способ доказательства и путь к кассации: тяжущийся мог вызвать на поединок своего противника за ложную присягу и своего судью за несправедливый приговор [850] DCXXXII, стр. 91 и сл., 124 и сл. . Этот обычай, несколько раз запрещавшийся церковью и в частности Латеранским собором в 1215 г., был отменен добросовестным Людовиком IX в 1258 г., но только в пределах домена и в делах, разбирающихся в королевских судах [851] Текст его с комментарием в XI, I, стр. 487 и сл., и Введ., стр. 255 и сл; LXXXVII, I, стр. 86–93; ср. DCXXXII, стр. 163–174; СССХХХ, стр. 111 и сл.; CCVIII, стр. 623 и сл.; CCLXXIX, стр. 279, 407. . Людовик Святой имел при этом в виду и способ доказательства, и путь к кассации: он предписал пользоваться как доказательством, «свидетелями и хартиями», а в случае несправедливого приговора обращаться к парламенту. Этот знаменитый указ, который, впрочем, ори его преемнике перестал исполняться [852] DСХХХIII, стр. 92; СCСXCVIII, стр. 200. , не нарушал независимости сеньоров, имеющих право суда, которые извлекали большие денежные выгоды из пользования судебным поединком. Он лишь косвенно наносил ущерб феодальным судам, поощрял апелляцию. Апелляционное произведено совершенно естественно возникло из феодального обычного права, которое, по крайней мере в некоторых областях Франция, допускало обращение к сеньору, стоящему на следующей, высшей ступени феодальной иерархии. Воспрещение судебного поединка в домене содействовало популярности апелляции даже вне пределов домена: имея выбор между двумя конкурирующими процедурами, люди добросовестные и здравомыслящие склонялись скорее к апелляции, чем к тому способу, который был языческого происхождения и к которому церковь не советовала прибегать, потому что он часто оказывался гибельным для невинных. С другой стороны, следственное производство, с этих пор ставшее обычным, делало апелляцию легкой и надежной, давая возможность заново расследовать дело на месте при помощи посланных от курии [853] DCLXX, стр. 93. . Случаи апелляции участились [854] Об их характере см. CCCXXVIII, стр. 50, прим. 3. . Так как король был самым высоким сюзереном, то главенство парижского парламента, имевшее капитальное значение для успехов монархии, оказалось, таким образом, основанным в значительной степени на феодальном принципе.