Шарль Пти-Дютайи - Феодальная монархия во Франции и в Англии X–XIII веков

В результате этих опытов, производившихся в продолжение трех четвертей века, у курии осталось недоверие к бальи и сенешалам, и уже начинает чувствоваться упадок этих важных должностей. Однако они предприняли и будут продолжать дело размельчения властей, соперничающих с королевской. Сам Людовик Святой, как ни уважал он чужие права, все-таки, использовал эту работу термитов, подтачивавших здание феодализма.

Над местными чиновниками стоит король и курия. Какую-же политику ведут они, каковы методы их деятельности, каковы их намерения?

Филипп-Август был человеком изворотливым, не отличавшимся слишком большой щепетильностью; Людовик VIII и Бланка Кастильская были довольно черствы и строги; Людовик Святой завещал своему наследнику следующее правило: «Будь настолько справедлив, чтобы не уклоняться ни от какого справедливого поступка, ни из-за чего, что могло бы произойти» [806] XXXIX, стр. 258. . Но все эти государи, правда, с разными оттенками, живо чувствовали, что существует «лишь один король во Франции», и прежде всего они хотели извлечь из своей прерогативы « dominas superior », «сюзерена над всеми», те выгоды, которые в ней заключались. Монархия осталась феодальной, но это обстоятельство являлось теперь для нее источником силы, так как сюзерен, имеющий деньги, большой домен и надежное войско, мог многого потребовать от исполняющих свой долг вассалов.

У могущественного феодального короля должна была явиться мысль зафиксировать в письменном виде, если нужно, то в результате обследований, все обязанности своих вассалов. Это именно и сделал Генрих II в Англии. Эго же сделал и Филипп-Август во второй половине своего царствования. Регистр «Сокровищницы хартий», начатый в 1220 г. его вице-канцлером Гереном, содержит в себе копии ста тридцати двух обследований, произведенных за время с 1195 по 1220 г., «согласно распоряжения сеньора короля по разным предметам»; многие из них посвящены правам короля на различные земли в отношении суда, доходов, регалии, охоты и т. д. [807] LXXXV, стр 956 и сл. О регистрах «Сокровищницы хартий», составленных до времени смерти Людовика Святого: XXXI, Введ., стр. XXVI и сл., и статьи H. F. Delabordea: CCXL, LXXII, т. V, Введ., и CIV, Введ. К тому же периоду относятся и данные феодальной статистики, которые современная наука если не изучила, то, по крайней мере, подготовила к изучению, и которые она окрестила именем « Scripta de feodis » [808] CXXVI, стр. 605–723. . Это ряд неполных и к тому же довольно бессвязных сведений, доставленных главными бальи Филиппа-Августа о феодальных обязанностях знати их округа. В них имеется также перечисление епископств, расположенных в домене, и лежащих на некоторых из них постойной и военной повинностей, список королевских замков и крепостей, список герцогов и графов (в числе тридцати двух), список баронов, т. е. сеньоров, хотя и более низкого ранга, но обладающих суверенными правами (всего 60), семидесяти пяти владетелей замков, тридцати девяти коммун, рыцарей, «имеющих знамя», рыцарей, имеющих 60 ливров дохода, вдов, владеющих сеньорией, и, наконец, список сержантов, лошадей и телег, которые должны быть доставлены королю в случае войны. Это великое статистическое усилие, очевидно, внушенное англо-нормандскими обследованиями, свидетельствует об определенной заботе иметь информацию, не проявлявшейся еще у капетингской монархии.

Для феодального сеньора было очень важно иметь как можно большее количество вассалов, на которых он может рассчитывать, получить от них оммажи, непосредственно связать с собой «подвассалов» ( arrière-vassaux ), не допускать, чтобы вассалы становились подвассалами. Король в этом отношении должен был вести такую же политику, как и какой-нибудь герцог или граф. Вначале, когда только складывались вассальные отношения, каролингский государь мог рассчитывать на верность всех своих подданных; но понятие «подданный» в XIII в. едва только начало возрождаться, и подвассал служил королю только по приказанию своего непосредственного сеньора или в силу специального договора. Филипп-Август, Людовик VIII и Людовик Святой значительно увеличили число своих непосредственных вассалов во всей южной половине королевства, даже вне пределов тех доменов, которые они присоединяли. Граф Перигорский (в 1204 иг в 1212 гг.), епископ Лиможский (в 1204 г.), виконт Тюреннский (в 1212 г.) и многие другие сеньоры, которым нужно, было снять с себя подозрения в ереси [809] XXXI, № 821–822, 1409, 875, 1401. , воспользовались случаем это сделать. Людовик Святой купил у Тибо Шампанского, в 1234 г. за 40 000 турских ливров сюзеренство над графствами Шартрским, Блуаским и Сансеррским и виконтством Шатоденским, которые перестали, таким образом, быть ленами Шампанского графства [810] LXXII, II, № 2310, DCLXVI, сто. 224. . Во Фландрии короли продолжали платить пенсии, давать «денежные лены» вассалам графа, чтобы получить от них оммаж [811] LXXII, II, № 2959. . На границе по Роне мы видели, что много имперских земель, в частности часть графства Валентинуа, сделались ленами короля Франции [812] CDXXVIII, стр. 114–115. . Филипп-Август, воспользовавшись обстоятельствами, дошел до того, что требовал, косвенным образом, присяги на верность от всех вассалов герцога Бретонского. Петр де Дрё, в самом деле, когда получал от него это герцогство, не только принес ему ленную присягу (оммаж), но и взял на себя следующее обязательство: «Я буду получать оммаж и верность бретонцев только с оговоркой относительно верности по отношению к моему сеньору, королю Франции, таким образом, чтобы, если я не буду служить хорошо и верно они помогали упомянутому сеньору против меня, до тех пор, пока он не получит удовлетворения по своему желанию» [813] 27 января 1213 г.: LXXII, I, № 10ЗЗ. .