Сара Камерон - Голодная степь - Голод, насилие и создание Советского Казахстана

Последний этап казахского голода характеризовался общественным кризисом – появлением более миллиона голодающих беженцев-казахов, перемещавшихся как по республике, так и за ее пределами, – а также полным коллапсом экономики Казахстана. На этом этапе причины голода и средства борьбы с голодом переплелись друг с другом. Москва ответила на кризис беженцев новыми репрессивными мерами, еще более усугубившими бедственное положение голодающих. В то же время союзный центр не принял никаких мер, чтобы остановить сокращение поголовья скота, и с 1931 по 1933 год численность стад продолжала падать. Более четверти населения Казахстана умерло за время голода, и рабочих рук стало недоставать. Зéмли Голодной степи опустели и колхозы закрылись, потому что некому было работать. Союзному центру мнилось, что оседание кочевников на землю и коллективизация позволят увеличить производительность животноводства. Но вместо этого правительственные меры привели к тотальному экономическому коллапсу Казахстана.

Лишь в 1934 году московское руководство сумело переломить эту тенденцию. В своем новом обличье программа оседания на землю стала средством преодоления экономического кризиса в республике и обозначила масштабную перегруппировку населения Казахстана. Теперь казахи были коллективизированы, пусть даже большинство из них жило в колхозах самой простой разновидности, ТОЗах, а не в огромных совхозах, как некогда планировало союзное руководство. Кризис беженцев способствовал закреплению дискурса национальности на местном уровне, и казахи начали думать о «Казахстане» как о территории. Однако долгое и мучительное выздоровление казахов от ран, нанесенных им голодом, лишь началось. Этот процесс будет рассмотрен в заключении и эпилоге.

Последующие несколько лет явились для Казахстана временем долгого и мучительного восстановления. Многие из выживших описывали травматические ощущения: Ибрагим Хисамутдинов, переживший голод в детстве, видел умирающих на улицах казахов, когда шел в школу. Более пятидесяти лет спустя он вспоминал: «В ушах до сих пор слышится отчаянный вопль погибающих и взывающих о помощи людей» 869 869 Хисамутдинов И. Призвание – педагог // Страницы трагических судеб: Сборник воспоминаний жертв политических репрессий в СССР в 1920–1950-е гг. / Отв. ред. Л.Д. Дегитаева; сост. Е.М. Грибанова и др. Алматы, 2002. С. 300. . Другие, когда окончился голод, начали отчаянные поиски членов семьи, потерянных в годы бедствия. Сэден Малимулы, с которым мы встретились в главе 6, оказался в детском доме после смерти своих родителей. Через несколько лет его старший брат, попавший во время голода в заключение, вышел на волю. В 1937 году, спустя четыре года после окончания голода, братья наконец нашли друг друга, и старший забрал младшего из детдома 870 870 Мәлiмұлы C. Амалдап жүрiп жан бақтық // Қызылдар қырғыны. С. 143–144. . Другим повезло меньше: на глазах Давитбека Нуртазина (Дәвитбек Нұртазин), впоследствии мужа мемуаристки Нурзии Кажибаевой, умерли от голода все его родные, а сам он вырос в детдоме 871 871 Nurtazina N., ed. Great Famine of 1931–1933 in Kazakhstan. P. 116. . Подобная судьба выпала на долю многих молодых казахов – после голода население детских домов многократно увеличилось. В большинстве детдомов говорили в первую очередь по-русски, что сыграло важнейшую роль в жизни казахских детей, которые выросли в детдомах.

Проект советской модернизации смог достичь далеко не всех своих целей. Коллективизация привела к экономической и гуманитарной катастрофе во всех уголках Советского Союза, но нигде ее последствия не были столь разрушительны, как в Казахстане. Из-за голода республика потеряла около полутора миллионов человек – четверть своего населения – и ее заводы и колхозы столкнулись с серьезной нехваткой рабочей силы. Казахстан, прежде игравший роль главной базы скотоводства в Советском Союзе, потерял за время голода 90% своих стад 872 872 Статистику см. в: ЦА ФСБ РФ. Ф. 2. Оп. 11. Д. 1050. Л. 53–56 // Трагедия советской деревни. Т. 3. С. 811. . Поголовье овец и крупного рогатого скота достигло докризисного уровня лишь в 1960-е годы 873 873 Behnke R.H., Jr. Reconfiguring Property Rights and Land Use // Prospects for Pastoralism in Kazakstan and Turkmenistan. P. 76. , а численность верблюдов так и не восстановилась. В 1933 году, после того как объявили о завершении первой пятилетки, в республике не было самых базовых объектов инфраструктуры: отсутствовала прямая телеграфная связь между Москвой и Алма-Атой, как и между Алма-Атой и многими областными центрами 874 874 Из 118 районов лишь 48 имели прямую телефонную связь с областными центрами. См.: АПРК. Ф. 141. Оп. 1. Д. 5827. Л. 32 (Докладная записка И.В. Сталину, Л.М. Кагановичу, В.М. Молотову о связи, 3 февраля 1933 г. [от Мирзояна и Исаева]) // Левон Мирзоян в Казахстане. С. 32. . В самой Алма-Ате не было электричества и приходилось пользоваться керосиновыми лампами 875 875 АПРК. Ф. 141. Оп. 1. Д. 5827. Л. 17–22 // Там же. С. 24. . Но некоторых целей правительство вполне достигло. Кочевое скотоводство перестало существовать как экономическая система. Коллективизация многократно повысила уровень интеграции казахов в партийно-государственные учреждения. Стержневым элементом казахской идентичности стала национальность. Однако то, как проходила трансформация Казахстана в эти годы, должно заставить нас посмотреть другими глазами на тот самый «скачок» в государственном развитии Советского Союза и наращивании его мобилизационного потенциала, благодаря которому еще недавно в основном аграрная страна превратилась в державу, победившую нацистскую Германию, и начала соперничать с Соединенными Штатами за власть над миром 876 876 Аргумент о «впечатляющем скачке» Советского Союза в государственном развитии и наращивании мобилизационного потенциала в межвоенное время см. в кн.: Kotkin S. Modern Times. P. 132. . Скачок этот был очень неровным, и в Казахстане многое выглядело иначе, чем в некоторых западных частях СССР.