Сара Камерон - Голодная степь - Голод, насилие и создание Советского Казахстана

Другие, например Киселёв, описывали положение с беженцами в еще более резких выражениях, называя усилия по поселению вопросом «жизни и смерти» для лагерей беженцев, не имеющих средств к существованию 861 861 ГАРФ. Ф. 6985. Оп. 1. Д. 3. Л. 21 (Стенограмма беседы тов. Киселёва с районными работниками КАССР, гор. Алма-Ата, 18 июня 1934 г.). . Таким образом, если некогда программа оседания на землю стала основанием для яростного натиска на казахский образ жизни и причиной начала самого голода, то теперь она вводилась вновь – уже с целью спасения обездоленных казахов и прекращения экономического кризиса, опустошившего республику. К середине 1933 года республиканские чиновники, возобновившие усилия по седентаризации казахов, насильно переместили и посадили на землю более полумиллиона беженцев. Большинство из этих беженцев (402 627 человек) оказались в колхозах, а остальные были направлены на производство хлопка, сахарной свеклы и табака (33 тысячи человек) или в совхозы (73 806 человек) 862 862 ЦГАРК. Ф. 30. Оп. 6. Д. 175. Л. 7 [Письмо председателя Совнаркома КАССР Кулумбетова в Совнарком СССР (Молотову) и в Совнарком РСФСР (Сулимову)]. .

На собрании комиссии, которую возглавлял Рыскулов, было объявлено, что партия окажет дополнительную помощь бездомным казахским детям как в Казахстане, так и в соседних регионах, а также удвоит число воспитателей в детских домах республики 863 863 Там же. Д. 207. Л. 7 (Стенограмма заседания комиссии Рыскулова, 22 февраля 1933 г.). . Кроме того, чиновникам было поручено создание «детских бригад», которые бы обошли улицы городов республики и привели брошенных и голодающих казахских детей в детские дома. К концу осени 1933 года положение с беспризорниками в Казахстане несколько улучшилось, и представитель детской комиссии, обсуждая эту проблему, заметил: «Недостатков еще много, но их уже меньше, чем было» 864 864 ГАРФ. Ф. Р-1235. Оп. 141. Д. 1533. Л. 46 (Докладная записка «О состоянии детской беспризорности в Казакской АССР». Общие замечания старшего инструктора Президиума ВЦИК тов. Шматкова, 5 октября 1933 г.). .

Наблюдались сдвиги и в отношении партии к животноводству. В июне 1933 года Совнарком СССР дал разрешение на дополнительные закупки скота в Синьцзяне с целью пополнения стад Казахстана, тем самым признав, насколько сильно сократились казахские стада. Республика, прежде являвшаяся главным поставщиком скота в Советском Союзе, теперь сама зависела от поступлений животных из Китая. В Синьцзяне планировалось закупить около 50 тысяч животных, в том числе лошадей, коров, овец и коз, а еще 70 тысяч предполагалось приобрести у китайских торговцев на сезонных рынках в самом Казахстане – в Алма-Атинской и Восточно-Казахстанской областях 865 865 Там же. Ф. Р-5446. Оп. 18. Д. 469. Л. 192–193 (Постановление СНК СССР № 1239/277сс «О закупке скота для Казахстана», 17 июня 1933 г.) // Голод в СССР, 1929–1934. Т. 2. С. 639. .

К концу 1933 года власти ослабили свое давление, направленное на поселение казахов в тех областях, куда те бежали. А в 1934 году было заявлено, что массовый отток казахов за пределы республики «ликвидирован» 866 866 ЦГАРК. Ф. 74. Оп. 11. Д. 219. Л. 4. . Власти вновь стали пытаться вернуть некоторое количество беженцев в Казахстан; этот проект, целью которого было поселить беженцев-казахов в местах, где недоставало рабочих рук, в первую очередь в местах производства сахарной свеклы и хлопка, растянулся почти до конца 1930-х годов. Несмотря на прежние предупреждения партийного руководства, мероприятия по возвращению беженцев вновь не обошлись без обвинений в дискриминации и разжигании национальных конфликтов. Местные чиновники из соседних республик сообщали, что значительная часть их усилий по интеграции беженцев-казахов потерпела крах, поскольку местные жители изгоняли откочевщиков силой. Казахские чиновники республиканского уровня продолжали обвинять соседние регионы то в игнорировании беженцев-казахов, то в пользовании их рабочей силой и скотом.

Затратные государственные меры по перемещению беженцев растянулись на бóльшую часть 1930-х годов, надолго пережив сам голод. В 1935 году в Узбекистане продолжали жить тысячи обездоленных беженцев-казахов, занимавших самое маргинальное положение в обществе. Они жили под открытым небом и переходили из одного колхоза в другой в поисках пропитания, подвергаясь нападкам со стороны местного населения, которое называло их «людоедами» или «немусульманами». Некоторые беженцы-казахи, способные к работе, устроились на заводы и в колхозы, и казахские чиновники гневно обвиняли узбекское правительство в том, что оно отказывается возвращать в Казахстан лучших работников ( ударников ) из числа беженцев 867 867 ЦГАРК. Ф. 74. Оп. 11. Д. 218. Л. 85 об. – 86 (13 июля 1935 г.). . Но даже когда Казахстану и его соседям удавалось достичь согласия по поводу процедуры возвращения беженцев, осуществляемые с этой целью мероприятия нередко приводили лишь к дальнейшему увеличению смертности. В конце 1933 года власти Кара-Калпакии собрали группу беженцев-казахов, чтобы отправить их в Казахстан через Аральское море – на пароме. Многие беженцы так долго ждали его прибытия, что умерли от голода; другие, поняв, что паром может так и не прийти, отправились домой пешком через пустыню. Когда же судно наконец прибыло и казахи погрузились на борт, многих ждала смерть, потому что еды и воды на пароме оказалось недостаточно 868 868 РГАСПИ. Ф. 62. Оп. 2. Д. 3135. Л. 66 об. (Рыскулов в ЦК КП Узбекистана тов. Икрамову, с копией в Ср.[-]Азбюро ЦК ВКП(б) тов. Бауману, 3 июля 1933 г.). .