Сара Камерон - Голодная степь - Голод, насилие и создание Советского Казахстана

Зимой 1931/1932 года, когда поток голодающих казахов усилился, а вместе с ним выросла и угроза эпидемий на заводах и в городах, Западно-Сибирский край начал насильно высылать казахов. В Алейском и Шипуновском районах, как писал член парткома Восточно-Казахстанской области, «без агитмассовой работы, без учета социального лица, без участия партийно-комсомольской общественности казахов собирали через милиционеров и исполнителя сельсовета. Эти „организаторы“ ставили перед собой задачу: в течение 24 часов очистить район от казахов» 756 756 Государственный архив Новосибирской области [далее – ГАНО]. Ф. 3п. Оп. 2. Д. 205. Л. 72–73 (Докладная записка представителя Восточно-Казахстанского обкома ВКП(б) Запсибкрайкому и Алейскому райкому партии о насильственном возвращении откочевщиков из Западной Сибири в Казахстан, 31 марта 1932 г.) // Из истории величайшей трагедии казахского народа 1932–1933 гг.: Сборник документов. Семипалатинск, 2005. С. 19. . По словам автора этой докладной записки, они выломали двери и окна лачуг, где жили казахи, а затем запихнули последних в переполненные вагоны, где не было ни воды, ни пищи, ни тепла, и отправили в Казахстан 757 757 Там же. С. 20. . Чиновники Восточно-Казахстанской области сообщали, что голодающих казахов переправляют через республиканскую границу и выбрасывают из вагонов, не задумываясь о том, из какой части Казахстана они происходят 758 758 ЦДНИВКО. Ф. 15п. Оп. 1. Д. 1. Л. 52–54 об. (Из протокола № 4 заседания бюро Восточно-Казахстанского обкома ВКП(б) о возвращении обратно откочевщиков, 11 марта 1932 г.) // Там же. С. 14. . Пытаясь контролировать собственную границу, исполком Западно-Сибирского края приказал создать на железнодорожных станциях вблизи границы Казахстана «изоляционно-пропускные пункты», которые будут проверять пассажиров на наличие болезней, прежде чем дать им разрешение продолжать путь на север 759 759 ГАНО. Ф. 1353. Оп. 3. Д. 49. Л. 179 (Отношение Запсибкрайздрава управлению Омской железной дороги с требованием выполнить постановление крайисполкома об организации изоляционно-пропускных пунктов, 22 февраля 1932 г.) // Гонимые голодом: Документы о судьбе тысяч казахов, бежавших в Сибирь в начале 30-х годов / Под ред. В.С. Познанского. Алматы, 1995. С. 52. .

Движение казахов в обоих направлениях через границу продолжалось, и между Голощёкиным и Эйхе разгорелся острый спор. Подобно Голощёкину, Эйхе был давним бойцом революции. Начав свою деятельность как член партии «Социал-демократия Латышского края», Эйхе впоследствии стал заместителем продкомиссара на Урале и наконец главой Западно-Сибирского крайкома ВКП(б). Спор Голощёкина и Эйхе отражал разное содержание, которое они вкладывали в понятие бегства казахов через республиканскую границу. С точки зрения Голощёкина, подавляющее большинство беглецов были «баи», обладавшие «значительным количеством скота». Голощёкин сформулировал обвинение, к которому не раз будут прибегать чиновники Казахстана в перепалках с представителями соседних республик: власти Западно-Сибирского края захватили скот откочевщиков, а затем представили их «как каких-то нарушителей границ и голодобеженцев» и пытаются отправить назад в Казахстан. Более того, заявил Голощёкин, западносибирские власти отправляют в Казахстан всех казахов, в том числе и тех, кто долгое время проработал в сибирских колхозах. Он просит власти Западно-Сибирского края оказать помощь обедневшим казахам, вычистить из их числа «баев», а в Казахстан отправлять их постепенно, в первую очередь выслав тех, у кого есть скот и кто сможет поучаствовать в весенней посевной кампании 760 760 АПРК. Ф. 141. Оп. 1. Д. 5192. Л. 17–20 (Письмо первого секретаря Казахского крайкома ВКП(б) Ф.И. Голощёкина первому секретарю Западно-Сибирского крайкома ВКП(б) Р.И. Эйхе о возвращении казахского населения, откочевавшего в Западную Сибирь, 20 марта 1932 г.) // Голод в СССР, 1929–1934. Т. 1. Кн. 2. С. 271–272. .

В словах Голощёкина была доля правды. До зимы 1931/1932 года некоторые казахи бежали в соседние республики со своим скотом. В докладе, составленном ОГПУ, был детально перечислен скот, потерянный Казахстаном в пользу Узбекистана в 1931 году: «9399 верблюдов, 2253 лошади, 99 243 овец и коз и 1125 ослов» 761 761 АПРК. Ф. 141. Оп. 17. Д. 465. Л. 330 (Письмо Голощёкину от Даниловского, полномочного представителя ОГПУ по КАССР, 27 августа 1931 г.). . В 1930 году, согласно докладам представителей ОГПУ, туркменские власти приложили усилия, чтобы заманить казахов и их скот в свою республику, – в частности, обеспечив бесплатную паромную переправу (кратчайший путь из Западного Казахстана в Туркмению лежал через Каспийское море) и запретив капитанам перевозить казахов обратно в Казахстан 762 762 Там же. Л. 41 (Письмо Голощёкину от Альшанского, заместителя полномочного представителя ОГПУ по КАССР, 5 июня 1930 г.). . Особенно прославилось «дело андижанских верблюдоводов», когда казахские чиновники обвинили узбекских в попытке интегрировать в экономику Узбекистана тысячи казахов вместе с их верблюдами 763 763 Ohayon I. La sédentarisation des Kazakhs. Р. 291–293. . Но дискурсом национальности пользовались не только республиканские чиновники. Некоторые беженцы в Туркмению, относившиеся к первой волне, утверждали, что их нельзя возвращать, поскольку они не «казахи», а «каракалпаки» 764 764 Ibid. P. 286. .