Раев Марк - Понять дореволюционную Россию. Государство и общество в Российской Империи

Все это привело к тому, что русское гражданское общество не создало своей собственной "идеологии", то есть цельной системы принципов, ценностей и приемов, способной создать строгие рамки его активного участия в политической жизни и материальном прогрессе

266

страны. Не успев достичь апогея, оно уже раздробилось и не сумело создать независимые корпоративные структуры. Гражданскому обществу не хватало крепкой духовно-интеллектуальной опоры, оно все еще занималось поисками присущих ему норм и принципов, присущего ему целостного теоретического мышления. Не обладая собственной интеллектуальной и культурной платформой, оно оставляло свободу деятельности сторонникам идейной и политической tabula rasa. По иронии истории, новаторское изобилие, пестрящее плодами художественного творчества, идейное, философское и литературное кипение начала XX века лишили русское гражданское общество направляющих идей. Анархические течения, эсхатологические тревоги, нравственный эклектизм лишили его равновесия. В конце концов гражданское общество было брошено на произвол сторонников радикальных и нигилистических идей как в политическом, так и в культурном плане. А политический и экономический развал в своем падении увлек за собой интеллектуальную жизнь, оставив свободное поле для идеологизации - единственного пути, который, казалось, давал систему и цельность всему, что было необходимо сделать.

В заключение скажем, что отношения между социальными группами и движущими политическими, социальными и культурными силами представляют собой некую чехарду, которую можно описать одной схемой. Эта схема будет, конечно, деформированной, так как она не может воспроизвести ни перемещения во времени и пространстве, ни их динамику. Перемены, испытываемые каждым элементом и влияющие на его отношения с другими, шли с полным ускорением, но так и не привели к новой стабильной конфигурации. Все это происходило в обществе, структуры которого еще достаточно не окрепли

267

и которое не было готово выдержать удар, наносимый столь быстрыми переменами. Гибкость и приспособляемость всех действующих сил "эллипса" были с двух сторон ограничены неподвижными полюсами - самодержавием и отчужденной радикальной интеллигенцией, которые оказывали давление, поддерживавшее раздробленность социального целого и не позволявшее создать равновесие вокруг устойчивого центра, которым могло бы стать настоящее, сильное и независимое гражданское общество 8. Слабость социального мира, с одной стороны, и растущая неспособность самодержавия и интеллигенции вести за собой общество - с другой, стояли у истоков развивающегося загнивания системы и выкопали яму, в которую рухнул имперский режим.

268

ПРИМЕЧАНИЯ

К ГЛАВЕ 1

1. Правда, царь Алексей Михайлович был любителем охоты и охотился в окрестностях Москвы, конечно, в малонаселенной местности. Он участвовал также в нескольких походах против Польши. Эти разъезды как бы предвещают неистовое увлечение путешествиями его сына, Петра Великого.

2. Напрашивается аналогия с затворнической жизнью советской элиты.

3. Знаменитый Новоторговый устав 1667 года не содержит, собственно говоря, ни одного позитивного положения. Он поощряет торговлю системой тарифов и пошлин и устанавливает шкалу наказаний за всякое нарушение торговых порядков.

4. Hans-Joachim Torke. Die staatsbedingte Gesell-schaft im Moskauer Reich: Zar und Zemlia in der alt-russischen Herrschaftsverfassung. 1613-1689. Leyden, Brill, 1974. В этой работе Торке показал слабость социальных организмов на местном уровне. Классические работы Чичерина и Богословского о местной администрации XVII века основываются главным образом на материале районов Северной Двины.

5. Таким образом, термин "феодализм" неприменим к Московской Руси, что бы ни утверждали советские и соревнующиеся с ними марксиствующие западные историки.

6. Понятие "второго крепостного права", которым с горем пополам истолковываются социальные и экономические явления XV-XVI веков в Польше, Восточной Пруссии, Чехии, может быть применено к Московской Руси лишь с бесчисленными оговорками, лишающими его всякого смысла.

7. "Виновный" должен был предстать перед жилищем оскорбленного, принести публичное покаяние и дать побить себя челяди последнего. Рабский характер изъявления покорности и сопутствующее ему телесное наказание показывают отсутствие кодекса чести и понятия личного достоинства у дворянского класса Московского государства.