Раев Марк - Понять дореволюционную Россию. Государство и общество в Российской Империи

СЕРЕБРЯНЫЙ ВЕК

Последняя четверть века Российской Империи ознаменовалась необычайным расцветом искусства, литературы и различных проявлений духовной жизни. Впервые произведения русского духа прокладывают себе путь за границу, и Россия начинает вносить свой вклад в созидание современной мысли и цивилизации, причем благодаря эмигрантам это не прекратилось и после

260

революции. Этот расцвет нельзя забывать при рассмотрении отношений между обществом и государством в период, предшествовавший окончательному краху империи. Самой своей напряженностью и плодотворностью русская культурная жизнь внесла динамические элементы, повлиявшие на участь системы. Для нашего исследования мы можем разделить культурные элиты на две категории или группы: профессиональные верхи и независимые представители литературы и искусства. Это вовсе не значит, что у этих двух групп не было общих точек. Напротив, такие точки существовали в области гуманитарных наук и литературы. Тем не менее, их концепции и взгляды на общественно-политическую жизнь были различными, хотя они и разделяли общее глубокое отвращение к самодержавному режиму.

Представители так называемых свободных профессий, а также многочисленные техники (инженеры, химики и т. д.) раздирались душой между двумя пониманиями своей миссии. Они отчасти вели свое происхождение из рядов интеллигенции, ею были сформированы, усвоили ее этические и социальные ценности, но в то же время не принимали присущей ей идеологизации. Вследствие этого они обладали сильно развитым чувством своей социальной миссии и ответственности перед народом и считали своим главным долгом помогать ему (и прежде всего самым обездоленным его элементам) достичь достойного уровня цивилизации и благополучия, облегчать его участь, лечить и просвещать. В то же время, в отличие от радикальной интеллигенции, они на практике познали русскую действительность и стремились улучшать ее и незаметно, без потрясений изменять. К ним относится удачный термин Мартина Малия: "коренная" интеллигенция.

Однако эти люди в большинстве случаев были также

261

государственными чиновниками или земскими служащими, то есть находились, по меньшей мере косвенно, под контролем правительственного аппарата. Между их долгом по отношению к народу и обязанностями по отношению к правительству постоянно возникали конфликты, не говоря уже о трениях, вызываемых налоговым давлением государства. Правительство требовало от своих служащих повиновения и дисциплины, а также подчинения техническим и налоговым решениям, которые, если верить специалистам, ограничивали поле их деятельности и способность принимать решения по вопросам, находящимся в их технической компетенции. Особенно часто возникали конфликты между администрацией и медиками; между учителями и Священным Синодом, который вел агрессивную политику в области религиозного образования на приходском уровне и посылал миссионеров к не православному населению (а также к старообрядцам); между министерством юстиции и адвокатами, которые в своих защитительных речах нередко критиковали социальные условия и обсуждали психологические предпосылки, вместо того чтобы просто придерживаться буквы закона. Как мы уже отметили, эти конфликты политизировали профессиональные объединения коренной интеллигенции, что не способствовало успешному сотрудничеству между администрацией и социально-общественными службами. Благодаря поддержке принадлежащих к аристократии меценатов, делового и промышленного мира - в основном после 1905 года и главным образом в городах - возникли частные благотворительные заведения, подменявшие собой государственные 'службы и учреждения, занимавшиеся здравоохранением и просвещением.

Легко можно понять, что профессиональные круги предоставляли государству свою поддержку только при

262

условии, что правительственная политика позволит им с пользой выполнять свою роль, улучшать материальные условия народной жизни и гарантирует им право заниматься своей профессией, не примешивая сюда посторонних соображений. Но так как при Александре III, в первые годы правления Николая II и после 1907 года правительство продолжало относиться с подозрением ко всякой частной личной инициативе и не зависящим от него решениям в области общественной деятельности, конфликты оставались неизбежными. Политические симпатии профессиональной элиты и коренной интеллигенции легко переходили на сторону радикальной, а то и прямо революционной интеллигенции, в той мере, в какой она, стремясь к народному благу, поддерживала их усилия. Случаи эффективного сотрудничества между профессиональными кругами и чиновниками для разрешения кризисов и конкретных вопросов, разумеется, были нередки, но в целом, особенно в том, что касалось общей правительственной политики, высшие чиновники и главные представители профессионального слоя находились в противоположных, практически непримиримых лагерях. Около 1900 года в России впервые появились профессионалы искусства, словесности и мысли (философы, миряне-богословы, источниковеды). Они посвящали себя исключительно своей отрасли знания или искусству, не занимаясь ничем другим, не выполняя общественной роли и живя, в основном, на доходы от продажи своих произведений. Таким образом, они тоже были частью коренной интеллигенции. Наибольший интерес для нас представляют интеллектуальные, философские и моральные (или политические) позиции, на которые они стали в этих новых условиях. Апофеоз русской культуры начала XX века был ослепительным, необычайным феноменом, охватившим все области художественной, литературной,