Александр Мещеряков - Terra Nipponica [Среда обитания и среда воображения]

Официальная точка зрения заключалась в том, что «домом» японцев является Азия, главным образом Восточная Азия. В связи с этим японцы часто именовали себя «страной Востока», того Востока, которому принадлежит будущее. В условиях такого дискурса следовало обосновать, что Япония может быть признана за репрезентативного представителя всего «Востока». И действительно, мы наблюдаем значительную интеллектуальную активность в этом направлении.

Эта активность наблюдается еще на рубеже XIX и XX вв. В то время под Востоком понимали в первую очередь Китай, Японию и Индию. Подобно Нитирэну, рассуждавшему много веков назад, в эпоху мирового упадка буддийского вероучения, о его укорененности в Японии, Утимура Кандзо также полагал: в Японии буддизм достиг наиболее полного развития. Ведь на его родине в Индии можно обнаружить только следы буддийской веры, а в Китае и Корее его настолько «задавило» конфуцианство, что он сделался верой социальных низов. И только в Японии императоры неизменно поклонялись Будде, и японцы не знают себе равных в понимании буддийского вероучения. Древний Китай породил принципы устройства централизованного государства и соответствующего ему устройства семьи и общества, Япония же восприняла, отточила и с наибольшей последовательностью провела в жизнь эти принципы [495]. Один из создателей концепции японского искусства – Окакура Какудзо (Окакура Тэнсин, 1862–1913) обосновывал тезис о том, что Япония является «азиатским музеем» в том смысле, что именно в Японии достижения азиатского искусства (прежде всего буддийского) сохранены намного в лучше, чем где бы то ни было [496]. Таким образом, и в области искусства, и в области социально-государственного строительства японские реалии превосходят их континентальные прототипы, а потому именно Японию следует признать полномочным представителем всего «Востока».

Во время жизни Окакура его идеи пользовались лишь ограниченной популярностью. Написанные на английском языке, они стали востребованы только значительно позже, уже после его кончины, когда их перевели на японский язык. Настоящую славу он обрел в 30-х гг. XX в. К этому времени паназиатизм превратился в один из столпов официальной идеологии.

Окакура Какудзо (Тэнсин)

Планы японского руководства по преобразованию сопредельных территорий были грандиозными. Они не вызывали серьезной критики в обществе, ибо опирались на настроения, которые владели самим обществом и его наиболее экзальтированными представителями. Приверженцы той науки, которая получила название «императорская геополитика», с наслаждением пересматривали устоявшиеся географические названия на том основании, что они были придуманы «двуличными» европейцами, которые использовали в своих корыстных целях ложное и бесчестное территориальное деление мира.

Сын синтоистского священника и профессор Университета Киото Комаки Санэсигэ (1898–1990) играл в обосновании «императорской геополитики» ведущую роль. Он утверждал, что европейские империалисты, присвоив частям мира придуманные ими самими имена, «расчленили» то, что является на самом деле единым целым. Поэтому на самом деле Австралия – это Южная Азия, а Африка – это Западная Азия (при этом как-то упускалось из виду, что концепт Азии как географической единицы – это тоже концепт европейский). Все моря и океаны – это на самом деле одно и то же водное пространство, не подлежащее искусственному делению. А потому следует назвать это пространство океаном великой Японии.

Эти пространственные идеи квалифицировались как «новый порядок», но в соответствии с конфуцианским пониманием Комаки Санэсигэ объявлял этот «новый порядок» возвратом к первоначальному положению вещей, восстановлением исконной справедливости. Ведь еще мыслитель Сато Нобухиро (1769–1850) в 1823 г. без обиняков утверждал: поскольку Япония появилась на этом свете первой, то именно она является основой мира. Поэтому Комаки посчитал его родоначальником «японской императорской геополитики» [497].

Геополитики европейские и японские мыслили похожим образом. И те, и другие ставили во главу угла географические условия как ключевой фактор для обеспечения мощи страны. Немецкие родоначальники геополитики, на которых и опирались по преимуществу японские теоретики, считали существующие европейские национальные границы «неестественными», они обосновывали территориальные амбиции Германии и считали Великобританию главным препятствием для получения чаемого жизненного пространства для немцев. Японские же ученые заговорили о «неестественных» границах в Азии, посчитали США «аппендиксом» Англии и ввели в обиход понятие национального времени (времени японского мифа), который и превратил их построения в национальную японскую идею.